Андрей Артамонов - Госдачи Крыма. История создания правительственных резиденций и домов отдыха в Крыму. Правда и вымысел

Гражданка Галл

Продукты Галл не получала, но тратилось по даче в Жуковке. Дача куплена из сумм бывшего 4 отделения АХУ за 25 000 руб. В прошлом году производились большие посадочно-планировочные работы, содержался сторож, давалось топливо и живые куры. Стоило это не менее руб. 20 000.

Осенью дача переведена на имя Галл в собственность через местный совет. Помимо всего оказанного, на квартиру Галл отправлена спальня стоимостью руб. 30 000.

Карахан

Тов. Карахан состоял на снабжении все время. В его пользование была предоставлена дача на станции Быково и большая квартира в особняке по ул. Мал. Никитская, 28. Расход за продовольствие, содержание штата и дачи около руб. 45 000.

Нарком Уханов

Снабжался регулярно продуктами, как на даче, так и на квартире. Постоянно получала продукты его вторая жена

Чернова, ей же делались пошивки обуви и одежды, ремонтировалась квартира и дача в Серебряном Бору, давалась мебель. Содержание сторожа, разные коммунальные расходы и посадка цветов на даче Уханова производились из сумм 1-го отделения АХУ. Перечисленные расходы в 1936 году достигли руб. 90 000.

Писатели

До отмены карточной системы Киршон пользовался пайками. В последнее время посылались периодические посылки и молочные продукты, за которые Киршон вносил деньги.

Что касается сделанной мебели Бутырским изолятором и банкетов по случаю постановки новых пьес, то эти расходы частично оплачивались Киршоном.

В 1935 году на квартире Киршона произведен ремонт стоимостью около 40 000 руб., а в прошлом году – мелкие поделки.

Писатель Афиногенов получил много мебели из Бутырского изолятора, и за счет 1-го отделения был оплачен банкет. Продуктами Афиногенов не пользовался.

Шолохову купили разных предметов из ширпотреба на сумму около руб. 3000.

1-е отделение АХУ оплачивало аренду за особняк на Мал. Пироговской ул., 16, где живет художник Корин. Обслуживание особняка, как то: доставка топлива, уборка двора и пр., производило 1-е отделение. Бывали случаи оплаты счетов за мебель Бутырского изолятора. По линии Корина произведено расходов около руб. 10 000.

На постоянном снабжении находились т.т. Дейч (Совконтроль) и Шмидт О.Ю. Им пайки посылались в пятидневку раз из расчета 450–500 руб. паек, что за год составит руб. 54 000.

Мать Островского тоже все время снабжалась продуктами. Посылки посылались в пятидневку примерно на 400 руб. За 9 месяцев руб. 18 000.

Периодически посылки получал Катаньян. Пайки давались большие, с вином, стоимостью 1000 руб.

Содержание дачи Леплевского Г.М. в Томилино производилось из сумм 1-го отделения АХУ. В 1936 году производился ремонт дачи в сумме примерно 4000 руб.

Проживающей в доме 12 по Борисоглебскому пер. Грациановой ежемесячно выдавалось 1000 руб. и направлялись молочные продукты. Но в момент занятия ею этой квартиры в 1935 году квартира была хорошо обставлена, и это обошлось не менее руб. 75 000.

Бывали периодические посылки продуктов Ефедову, Гольдфарбу и Шрейдеру (Б. Кисельный пер.). Но этот расход сравнительно небольшой.

Израсходовано на постройку и обстановку дачи на Кавказе в Цхалтубе руб. 755 000.

Показывая упомянутые выше расходы в суммарном выражении, получается следующая картина:

Здесь расходы подсчитаны за 9 месяцев, то есть с 1.01 по 01.10.36 г., так как после смены руководства НКВД и начальника АХУ подобное расходование государственных средств прекратилось.

Тов. Буланов снабжался полностью: продукты посылались на дачу, квартиру и периодически во время поездок на рыбную ловлю. На даче все время производились большие ремонты и работы по устройству территории. В общей сложности расходы по обслуживанию Буланова за 1936 год выражаются в сумме руб. 105 000.

Снабжение Островского происходило по трем направлениям: дача, квартира и кабинет. На дачу давались большие посылки, содержался штат, сажались цветы, делались ремонты и пристройки. Квартира снабжалась продуктами, мебелью и драпировками. В кабинет давались продукты, а кроме того, иногда шелковые и драповые отрезы, заграничные пластинки и духи.

Все эти расходы за 1936 год до его ухода составляют не менее руб. 150 000.

4 апреля 1937 г.

Начальник 1-го отделения АХУ НКВД Цилинский» [95].

Для не посвященных в тонкости структуры аппарата НКВД СССР я объясняю, что Административно-хозяйственное управление НКВД СССР имело к 4 апреля 1937 года в своем составе 12 отделов. Кроме этих отделов имелся ключевой связующий орган АХУ НКВД – секретариат, где вырабатывались основные директивы по работе всех 12 отделов. В составе секретариата АХУ НКВД СССР имелось так называемое 1-е отделение АХУ (специальное обслуживание), которое ведало вопросами снабжения политбюро ЦК ВКП(б) и лично генерального секретаря И.В. Сталина.

Замечу, что А.Я. Эгнаташвили именно в этом отделении начинал свою карьеру в НКВД СССР, выполняя на первых порах роль мелкого клерка по снабжению, а не вращался как свой среди равных в так называемом «ближнем сталинском кругу». Начальник 1-го отделения при секретариате АХУ НКВД Г.И. Цилинский сгинул в 1938 году в недрах архипелага ГУЛАГ, а руководитель АХУ НКВД И.М. Островский был расстрелян 21 июня 1937 года. Как понятно из документа, вся жизнь А.М. Горького, в том числе и пребывание в «Тессели», пронизана «трогательной» заботой о писателе органов НКВД, что, на мой взгляд, совершенно его никак не характеризует, ни отрицательно, ни положительно. Да, жировал на народные деньги А.М. Горький, жрал от пуза, купался в роскоши за 1 миллион 10 тысяч рублей в год и ощущал себя Гулливером среди советских писателей-лилипутов – все это было, но было вчера. Заканчивая тему с А.М. Горьким, прославившим «Тессели», я хочу процитировать личное мнение поистине настоящего великого русского и советского писателя М.М. Пришвина о «Буревестнике», а точнее, его юбилее творческой деятельности в сентябре 1932 года: «…Юбилей Горького. За спиной Толстого, Чехова, пользуясь их простодушием, прошел этот хитрый самозванец русской культуры. И теперь, когда все покончено с русской правдой и совестью, когда по городам все ходят в лохмотьях, а в колхозном доме даже в праздник не увидишь кусочек сахару, когда маленькие дети там у земли никогда не видят ни баранки, ни сладкого, – наш отец, объедаясь итальянским вареньем, на глазах у всех устраивает себе очередной юбилей. Постепенно Горький как бы сбрасывает с себя гуманитарно-босяцкие одеяния, орех раскрывается, является самое ядро русского хама. <���…> Что же останется? Литературно-третьестепенный писатель, ничтожный публицист и такой же ничтожный оратор…» [96]