Альфред Тёрни - Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942

6 декабря температура достигла отметки в 30 градусов ниже нуля. 5–6 декабря русские резервные войска под командованием генерала Г. Жукова начали громадное хорошо спланированное контрнаступление против истощенных войск фон Бока на всем московском фронте. Гудериан связался с фон Боком и заявил, что отменил все атаки и приказал своим дивизиям – или тому, что от них осталось, – уничтожить всю технику и вооружение, которые не удастся отвести, после чего отступить с выступа фронта восточнее Тулы. Также позвонил фон Клюге, чтобы доложить, что русскую оборону не преодолеть и что 4-я армия перешла к обороне по всему фронту. Фон Вейхс сообщил о том, что заболел, и что русские войска прорвались в некоторых особенно важных местах, и что его 2-я армия на краю краха.

Фон Бок передал командование 2-й армией генерал-лейтенанту Рудольфу Шмидту. Райнхардт доложил, что танковые части его 3-й танковой группы отступали от канала Москва – Волга под тяжелыми ударами противника. Гёпнер был недоступен, но, судя по донесениям, его 4-я танковая группа также уступала свои позиции. Во всех случаях германские войска бросали свои танки, у которых отказали двигатели, легкие и тяжелые орудия, чьи механизмы отката перестали функционировать, и, как могли, отступали в мороз через глубокие снега к тыловым оборонительным позициям. Они не бежали, поскольку это было невозможно на промерзших русских просторах. Они не отступали беспорядочно и не паниковали, потому что даже на это у них не осталось энергии. Они просто тяжело тащились, пока не отрывались от яростного русского артиллерийского огня. Некоторые нашли укрытие в русских деревенских и колхозных домах, где они могли пережить смертельный холод. Другие барахтались в глубоком снегу, горько рыдая или проклиная свою судьбу, пока не падали, быстро замерзая насмерть. Даже легкая рана от выстрела противника означала смерть от холода, поскольку медицинской помощи почти не было.

По вечерним донесениям, пришедшим в штаб фон Бока, он отметил, что некоторые его части перехватили радиопереговоры противника на английском языке. Это событие сбило Бока с толку больше, чем все прочие плохие новости. «Англичане или американцы тоже выступают на стороне русских?» – размышлял он. Он приказал, чтобы все донесения об англоговорящих пленных солдатах и результатах их допросов немедленно направлялись в его ставку [94] 97.

Другие донесения самолетов-разведчиков, которые каким-то образом смогли совершить полеты над районами восточнее и южнее Москвы, давали понять, что русские сосредоточивали силы у Александрова, Орехово-Зуево и Рязани. Тем временем мощь русских ударов интенсивно возрастала. Позднее вечером фон Бок снова связался с Гальдером и сообщил о положении дел. Он заявил, что дал свободу действий командующим принимать решения о ведении операции, согласно их собственным решениям. Войска больше не могли атаковать. Мощная, но неудавшаяся попытка фельдмаршала фон Бока захватить Москву в 1941 году, на которую так рассчитывала германская нация, подошла к концу.

К вечеру 7 декабря стало очевидно, что удары войск генерала армии Жукова (маршал с 1943 г.) привели к серьезным прорывам по всему фронту и что русские теперь могли продвигаться вперед. Русские ждали конкретного момента, когда солдаты фон Бока истратят последние крохи своих сил и израсходуют остатки патронов и снарядов. Теперь русские войска хлынули через пробитые бреши в германском фронте, ведя свою операцию блицкрига по окружению, расчленению и уничтожению уже не имевших сил частей и соединений немцев. На севере русские отбили 16 декабря Калинин и, используя лыжи и прочие приспособления для передвижения своего вооружения и снаряжения, ударили в направлении Ржева. Были окружены некоторые дивизии 3-й танковой группы. В центральном секторе фронта русские пересекли реку Москву под Звенигородом; выбили германские войска из Истры (11 декабря), Солнечногорска (12 декабря), Клина (15 декабря), Волоколамска (20 декабря), Старицы; и с боями совершили глубокие прорывы в тылы 9-й армии. На юге они с большой силой атаковали в западном направлении в сторону Калуги и отбросили 2-ю танковую армию Гудериана из выступа фронта к востоку от Тулы.

8 декабря Верховное главнокомандование вермахта (ОКВ) напряженно сообщило: «Из-за наступления русской зимы операцию на востоке пришлось приостановить. На многих участках Восточного фронта имеют место локальные сражения» 98.

Фон Бок мог только следовать за развитием событий. В отчаянии он послал срочные телеграммы в Главнокомандование сухопутных войск. К сожалению, он не ответил на горестные просьбы о помощи своих командующих Райнхардта и Гёпнера, Клюге и Шмидта, Гудериана и Штрауса. Не осталось резервов, чтобы закрыть бреши в их оборонительных линиях. Если раньше распадались на части из-за натиска русских и ужасной погоды полки и дивизии, теперь распадались уже армии. Распадался весь фронт группы армий «Центр». Удрученно фон Бок сел за свой стол и сделал длинный подсчет того, что произошло, и того, что происходило:

«На мой взгляд, к сегодняшнему тяжелому кризису привели три фактора. Первым стал дождливый осенний сезон. Мы не смогли использовать победы под Вязьмой и Брянском, потому что продвижение войск и колонны снабжения серьезно задержалось из-за распутицы.

Вторым фактором стал сбой всей системы снабжения. Плохо развитая сеть автомобильных дорог и проблемы на железных дорогах в России не дали должным образом использовать наши моторизованные соединения. Результатом стали нехватка горючего, недостаток вагонов и локомотивов, невозможность достаточно быстро приспособить их под русскую колею, механические поломки тысяч транспортных средств, которые были сделаны с учетом использования на хороших дорогах. Вдобавок к этому вечная нехватка квалифицированного персонала, чтобы обеспечить функционирование системы снабжения. Также следует учесть факт того, что наша техника не была сконструирована, чтобы выдерживать испытания суровой русской погоды…

Наконец, мы недооценили силы противника, его возможность восстановиться после тяжелых потерь, которые сваливали с ног любые другие нации, и его огромные резервы людей и ресурсов.

Русские прекрасно поняли, какие трудности возникли у нас с транспортом и снабжением. Они приложили большие усилия для того, чтобы нарушать и уничтожать наши линии снабжения. Они преуспели, так что все необходимое для ведения боевой операции так и не достигало фронта…

Несмотря на все препятствия, с которыми столкнулись мои солдаты в боях, они многого достигли. Несмотря на отсутствие нормально функционирующих систем коммуникации и поставок продовольствия, они продвинулись на восток более чем на 1100 км, преодолевая одну из самых труднопреодолеваемых территорий в мире [95]. Нет слов, чтобы описать их храбрость, их сверхчеловеческие старания, их преданность.