Гордей Левченко - Вместе с флотом. Неизвестные мемуары адмирала

Преподавателями в школу были приглашены виднейшие ученые того времени – иностранные и русские. Русский ученый Леонтий Магницкий, написавший учебник «Арифметика», фактически являвшийся для того времени подлинной математической энциклопедией.

Немало талантливых людей выпустила школа. Из ее стен вышли крупнейшие моряки и исследователи – Мордвинов, Чириков, на 36 часов раньше Беринга открывший Америку по 55-му градусу веверной широты, Малыгин, Шапкин, приславший Петру Первому в 1715 году проект гребной машины для шлюпки. При Екатерине П из корпуса вышли виднейшие русские моряки. Мореплаватели всего мира с уважением произносят их имена. Это – Крузенштерн, первый русский путешественник вокруг света, адмиралы Ушаков, Сенявин, а позже – Беллинсгаузен, совершивший первое путешествие к Южному полюсу и другие. Морской корпус в дальнейшем пережил еще несколько реорганизаций. Последняя реорганизация произошла в 1891 году. В таком виде он и просуществовал до 1918 года.

Морской кадетский корпус дал России немало крупнейших флотоводцев, здесь учились и Лазарев, и Нахимов, и Корнилов, и Головин и многие другие флотоводцы, прославившие русский флот победами и крупнейшими морскими походами. Здесь учились декабристы Бестужев, Завалишин, Кюхельбекер, Дивов, лейтенант Шмидт, поднявший знамя восстания против самодержавия на Черноморском флоте. Немало талантливых воспитанников корпуса рвали с флотом. Такими были В.И. Даль, автор толкового русского словаря, известный композитор Римский-Корсаков, писатель Станюкович, певец Фигнер и многие другие.

Революция 1905 года и предшествующий ей Цусимский бой отразились и на корпусе. Правительство вынуждено было изменить условия приема в корпус, разрешив поступать в него не только детям дворян. Однако больших изменений в училище не произошло. После Февральской революции 1917 года Временное правительство не только не изменило существовавший уклад жизни в корпусе, но даже произвело последний выпуск офицеров.

После Великой Октябрьской социалистической революции в декабре корпус был занят двухтысячным отрядом матросов, вызванных из Кронштадта. И больше занятий в кадетском корпусе не возобновлялось.

И вот 6 октября 1918 года в здании старого Морского корпуса, обладавшего богатейшим учебным оборудованием и прекрасными помещениями, были открыты «Курсы для подготовки командного состава флота» с отделениями штурманским, артиллерийским, минным, электромеханическим, радиотелеграфным и механическим.

За четыре месяца нужно было подготовить командиров, которые если даже и не сумеют управлять кораблем, то хотя бы смогли управлять боевой частью корабля. Задача довольно скромная.

Столь короткий срок, конечно, лишал возможности набирать на эти курсы других людей, кроме моряков. К 11 октября 1918 года на курсах было 518 человек, хорошо знакомых с морским делом. Это были в большинстве разные специалисты, старшины, комендоры, машинисты, минеры, радисты, рулевые. Многие из них прослужили по нескольку лет на флоте. Однако, общеобразовательная подготовка их была недостаточна. Большинство так давно кончили школы, что успели забыть даже элементарную арифметику.

Все же занятия начались. Это были трудные дни. Люди изо всех сил стремились постичь тайны науки и готовы были заниматься целыми сутками. Среди курсантов были такие, которым было за 30 лет. Среди них Винокуров, Старченко, Кузьмин, Кравченко и многие другие. Некоторые успели обзавестись семьями. Курсанты просиживали по 12–14 часов за учебниками. А обстановка была далеко не из легких. Температура в классах иногда опускалась ниже нуля. Так и сидели в классах кто в чем.

«Единственным теплым помещением была кипятильня. Туда по вечерам собирались курсанты и за кружкой кипятка с куском мерзлого хлеба готовили уроки». Лучшим обедом считался суп с чечевицей и наваром голов селедок и воблы, второе блюдо – картошка и соус из тех же голов селедки и воблы. Из всех нарядов, которые несли курсанты, самым желанным было дежурство на кухне (по столовой). Это давало возможность на дежурстве досыта пообедать и поужинать. Из своего пайка отделяли четвертушку хлеба голодающим детям. Вся тяготы учебы вошли в повседневную жизнь.

Но несмотря на всю настойчивость курсантов, на весь энтузиазм, через четыре месяца стало ясно, что за такой срок повысить общеобразовательный уровень и, что еще более важно усвоить сложную военно-морскую науку невозможно. Срок обучения был продлен. После проверки знаний – часть людей отсеялась. На учебе остались самые лучшие, самые настойчивые, самые преданные революции люди.

Вспоминаются те условия, в которых занимались курсанты – будущие командиры, периодически обсуждаемые на партийных собраниях. В трудных условиях приходилось учиться сотням людей: холод, недоедание, до 14 часов рабочий день. Но нигде не слышалось нытья и жалоб, не пропускались лекции, не видно было серых, невнимательных лиц. С трудом, и с каким каторжным трудом, налегали и открывали себе тяжелую дверь знаний, наглухо захлопнутую годами физического труда, нищеты и муштры.

Прошли недели, месяцы, годы… С ученической скамьи встали моряки – командиры, достойные своего призвания. Многие из них стали к штурвалу, на мостик, в машину командира или туда, в светлые молчаливые залы академии, к тысячам тщательно собранных томов, к приборам, картам и лабораториям, где светит беспламенный свет науки.

Нужно беречь эти вихрастые головы, не гнувшиеся не перед чем и склонившиеся над книгами, они бесконечно дороги, и их мало. А тех, кто сберег для нас в прекрасном виде инструменты, здания и библиотеки, этих немногих офицеров специалистов, в которых голос научной совести покрыл собой все остальные мелкие и грязные человеческие голоса, так приятно называть товарищами и пожать руку. Большого уважения и благодарности следует отдать математику Лескаронскому, который своей настойчивостью и простотой преподавания увлекал своим методом восприятия и познания предмета. Все, кто слушал его лекции, получал большое удовольствие и знания.

Многие преподаватели раньше работали в морском корпусе, революцию восприняли лояльно: среди них М.М. Бесдятов. Г.И. Шульгин, А.Н. Лосев, А.И. Холодняк, Н.А. Саккелори, А.Н. Крылов, Сухомян и многие другие. Были и такие преподаватели, которые скептически относились к курсантам из матросов и считали их неспособными быть командирами, но настойчивость в учебе курсантов из матросов опровергла их предположение. В первые месяцы учебы, большую работу выполнял Совет старшин, который избирался от каждого отдела по одному человеку.

В первом этаже были ротные помещения. Зал Революции являлся общей столовой для курсантов. На курсах были 34 коммуниста, 130 кандидатов ВКП(б). Я был в числе кандидатов, а когда окончил вечернюю партийную школу, после экзамена в 1919 году 1 марта, был принят в члены ВКП(б).