Виталий Калгин - Виктор Цой и его КИНО

Алексей Рыбин:Нам ужасно нравилось то, что мы делали. Когда мы начинали играть втроем, то нам действительно казалось, что мы – лучшая группа Ленинграда. Говорят, что артист всегда должен быть недоволен своей работой, если это, конечно, настоящий артист. Видимо, мы были ненастоящими, потому что нам как раз очень нравилась наша музыка, и чем больше мы торчали от собственной игры, тем лучше все получалось. Это сейчас вокруг Цоя создана легенда, и он воспринимается всеми как «загадочный» и «богом отмеченный». А он был совершенно обыкновенным парнем, который вдруг начал писать хорошие песни. Ничего сверхъестественного 182.

Ни о какой концертной деятельности ребята в те времена мечтать не могли, поэтому все ограничивалось исключительно стихийными или специально собираемыми квартирными концертами. На одном из таких домашних концертов в честь дня рождения Игоря «Пиночета» Покровского (а может быть и Алексея Рыбина, они с Игорем родились практически в один день) появился Борис Гребенщиков. По его словам, самым значительным событием в ту ночь стало исполнение своих песен Цоем и Рыбиным. С дня рождения БГ вышел с четкой мыслью, что «нужно немедленно поднимать Тропилло и записывать это чудо, пока оно никуда не исчезло».

Борис Гребенщиков:Тогда как танком прокатило, я и подумать не мог, что такой величины автор вырос в Купчине и все еще никому не известен. На следующий день я стал звонить друзьям-звукорежиссерам, уговаривая их немедленно записать Цоя, пока им с Рыбиным еще хочется играть. Я очень счастлив, что оказался в нужном месте в нужный момент 183.

Лидер «Аквариума» воплотил свою идею в жизнь – договорился с Андреем Тропилло, звукорежиссером, уже ни раз записывавшим «Аквариум». Вот и сейчас, едва закончив работу над гребенщиковским «Треугольником», он, подгоняемый духом здорового авантюризма, пригласил Цоя и Рыбина, которые только-только придумали новое название для своей группы, в Дом пионеров Красногвардейского района в свою полулегальную студию, где без предварительного прослушивания приступил к записи первого альбома. В течение марта и апреля 1982 года при помощи музыкантов «Аквариума» и протекции Гребенщикова был записан первый альбом группы «КИНО», который получил довольно символичное название.

Борис Гребенщиков:Я примерил рубашку продюсера в первом альбоме «КИНО». По необходимости пришлось это делать, потому что не было никого другого, и эта запись была целиком моей инициативой 184.

Виктор Цой:Пленку мы записали достаточно быстро, но так как работа велась не каждый день и возникали паузы, альбом получился немного недописанным, без наложений, такой «бардовский вариант». Только в трех песнях я сам наложил бас, после чего что-то там такое на студии случилось и пленка все-таки вышла. Слушать ее мне было стыдно, но уже сейчас, задним умом, я понимаю – Борис был прав, она сделала свое дело. Удивительно, но и разошлась она очень быстро и хорошо. Нас начали приглашать на концерты в разные места, много и часто выступали в Москве, а вот в Ленинграде играли в основном акустический вариант на квартирниках 185.

Бесконечные перерывы в записи альбома объясняются тем, что студия Тропилло находилась во Дворце пионеров, поэтому частые проверки РОНО и прочих деятелей советской педагогики, детишки из секции звукозаписи и обязательная общественная нагрузка отрывали звукорежиссера и, соответственно, музыкантов от работы.

В итоге команда все-таки сумела за полтора месяца записать четырнадцать песен и «новые романтики», как их окрестило окружение, занялись оформлением альбома. Название придумали просто исходя их хронометража звучания – ровно 45 минут, включая бонус-трек «Асфальт», который впоследствии отвалился сам, и хоть без него альбом стал звучать примерно 42 минуты, на название это уже никак не повлияло.

Цою и Рыбину, чтобы подтвердить звание «новых романтиков», очень хотелось сняться в этаком романтично-героическом стиле – белые рубашки с жабо, пистолеты… Но потом оба отказались от такого имиджа. Алексей Вишня, ученик Тропилло, сделал несколько неплохих фото, а Андрей Усов («Вилли») закончил оформление обложки.

И вот тут надо бы, конечно дать обложку этого альбома!

Виктор Цой:Альбом получился полуакустическим, но даже эта запись сопровождалась огромными сложностями. Он стал довольно популярным в узких кругах любителей рок-музыки даже без широкой рекламы 186.

Андрей Рыбинтоже довольно скептически отозвался на выход этого альбома:

Единственное, что в «45» хорошего – так это трогательная непосредственность песен. Но нет ни толковых аранжировок, ни какого-либо представления 187.

Показательно, что ленинградская рок-тусовка альбом поначалу вообще не заметила, а московский подпольный журнал «Ухо» назвал песни «КИНО» «расслабленным бряцаньем по струнам», в котором «серной кислотой вытравлены всякий смысл и содержание». В тот момент сложно было поверить, что спустя всего несколько лет большая часть композиций из «45» будет исполняться чуть ли не в каждом дворе под расстроенные и раздолбанные гитары.

Запись альбома тяжело далась всем участникам, включая Тропилло и БГ. Цою приходилось отлынивать от занятий, а Рыбин, который работал монтажником сцены в ТЮЗе, взял такое количество больничных, что уже никто не верил в то, что он вообще здоров.

Виктор Цой:Из старых альбомов мне больше всего нравится первый, «45», потому что. Да просто нравится. Другое дело, что я из него немножко вырос уже 188.

После записи альбома у только-только образовавшейся группы «КИНО» появился определенный статус Как сказал в одном из интервью Виктор Цой, «у нас появилась некоторая репутация, даже авторитет, мы уже сами могли выходить на какие-то студии» 189.

Алексей Рыбин:У Витьки в руках на этот раз была бас-гитара, принесенная хозяйственным Фаном, я готовился играть соло. За два захода мы дописали все инструменты, а с четвертого или пятого дубля Витька наложил голос. Мы послушали, что получилось, и вдруг Борис предложил наложить здесь еще одну гитару. Спросил вначале у меня про гитару, потом у Витьки, как он думает, не наложить ли на рефрене еще несколько голосов? Витька согласился. «Да, да, да», – оживился Тропилло, – я тоже спою! И мы все хором спели: «Время есть, а денег нет, и в гости некуда пойти». Борис при этом играл на гитаре, пущенной через ревербератор, дикое атональное соло, и в целом вещь получилась довольно мрачной.