Игорь Зимин - Благотворительность семьи Романовых. XIX – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Передав учреждения призрения бывших благотворительных ведомств и комитетов императорской фамилии в ведение государственных структур, отвечавших за социальную помощь, новая власть не забыла и об их архивах, располагавшихся в Петрограде. В ноябре 1918 г. началась ликвидация этих архивов как самостоятельных и сосредоточение хранившихся в них документов в общий архив ликвидированных благотворительных комитетов при комиссариате внутренних дел союза коммун северной области [230]. Передача дел бывших архивов завершилась в 1919 г. Позднее их материалы поступили на хранение в соответствующие архивные учреждения Советской власти.

Так окончательно была поставлена точка в более чем вековой истории благотворительных ведомств и комитетов под покровительством дома Романовых. Вопрос о степени эффективности социальной помощи, которую они осуществляли, и их роли в общероссийском призрении, является сложным.

Законодательством не определялись категории лиц, обязательно подлежавших призрению. Отсутствовали общепринятые критерии бедности и нужды. Подавляющее большинство населения империи жило в стесненных материальных условиях, но черта, за которой человек считался неспособным обеспечить свое существование, не была проведена. У разных сословий и социально-профессиональных групп были свои представления о достатке и нужде. Без оговорок к числу нуждавшихся общественное мнение и государство относили тех, кто явно не мог существовать без посторонней помощи. Это были младенцы-подкидыши, сироты, немощные из-за болезней и по возрасту, инвалиды, слепые, неимущие больные. В конце XIX столетия к ним добавились глухонемые. В то же время ведомство императрицы Марии призревало в женских институтах дочерей дворян и чиновников, не всегда обладавших достатком, но имевших привилегированный сословный и социальный статус.

Неизвестно количество подданных российской империи, явно нуждавшихся в призрении. Обследования, предпринятые в России конца XIX – начала XX вв. силами Ведомства императрицы Марии, дают представление о том, сколько лиц пользовалось социальной помощью, а не нуждалось в ней. Но и эти данные далеко не полны, так как не все благотворительные общества и учреждения призрения предоставляли сведения о своей деятельности. Кроме того, во многих случаях сообщалось о суммах, затраченных на организацию помощи, а не о числе людей, ею воспользовавшихся. Отсутствует информация о качестве социальной помощи и сравнительные данные о количестве призревавшихся благотворительными ведомствами и комитетами дома Романовых и другими организациями.

Такой подход к оценке результативности призрения объясняется не тем, что власть стремилась избежать невыгодного для нее сравнения. Напротив, по многим позициям структуры под покровительством императорской фамилии превосходили прочие благотворительные общества и учреждения. Ведомство императрицы Марии и Императорское Человеколюбивое общество располагали учреждениями, аналогов которым вообще не было в стране. Самодержцы и их августейшие родственники не ставили задачу соревноваться в щедрости по отношению к своим подданным. Важны были не суммы, которые жертвовали высочайшие особы, а сам факт их участия в благотворительности. Тем самым демонстрировалась забота монаршей власти о населении.

Деятельность благотворительных ведомств и комитетов под покровительством императорской фамилии власть стремилась представить в наилучшем виде, в том числе в цифрах. Но по количественным показателям сложно определить степень ее эффективности. В издании «Благотворительность в России. т. I.», подготовленном ведомством императрицы Марии и вышедшем в 1907 г. в Петербурге, указано процентное соотношение благотворительных обществ и заведений различной подчиненности на 1902 г. организации, входившие в состав Ведомства императрицы Марии, Человеколюбивого общества и Попечительства о домах трудолюбия и работных домах, составляли 8,6 %, а с теми, что входили в Российское общество Красного Креста, – 16 % от всех благотворительных структур империи. Заведения названных ведомств (доля Красного Креста – всего 0,4 %) составляли приблизительно 14 % от имевшихся в империи. Таким образом, по общему числу благотворительных обществ и заведений ведомства дома Романовых занимали третье место после Министерства внутренних дел и ведомства православного исповедания (синода) [231]. Но по этим данным трудно определить их реальный вклад в большое и важное дело осуществления социальной помощи. Например, входившие в число учреждений императрицы Марии Санкт-Петербургский и Московский воспитательные дома по сведениям на 1904 г. единовременно призревали 59 337 детей [232], а многие заведения, подчинявшиеся синоду и МВД, призревали лишь по несколько человек. Кроме того, в ведении МВД находились частные благотворительные общества и заведения, которые министерство контролировало, но не содержало.

Более ясное представление о масштабах деятельности различных благотворительных структур дают сведения о расходах на эти цели. В упомянутом издании «Благотворительность в России. т. I.» приведены по состоянию на 1901 г. сведения об общих расходах «на оказание благотворительной помощи нуждающемуся населению» [233]. Они составляли по неполным данным 50 152 370 руб. [234]Расходы же одного только Ведомства учреждений императрицы Марии по состоянию на 1904 г. (разница выделенных сумм в 1901 и 1904 гг. очень незначительна) составили 23 114 216 руб. на содержание административного аппарата, строительство, ремонт и прочее ушло только 6 291 683 руб. [235]Расходы Императорского Человеколюбивого общества тогда же составили приблизительно два с половиной миллиона рублей [236], а Попечительство о домах трудолюбия и работных домах истратило 246 752 руб. [237]Расходы двух последних ведомств на административное управление были невелики. Таким образом, в начале XX в. благотворительные ведомства под покровительством дома Романовых ежегодно расходовали около 20 000 000 руб. – примерно треть расходов всех российских благотворительных ведомств, обществ и учреждений. Это свидетельствует о значительном вкладе в призрение со стороны монаршей семьи.

Можно лишь приблизительно определить количество пользовавшихся помощью благотворительных ведомств дома Романовых. Как отмечалось, государство и благотворительные ведомства не подсчитывали общее количество российских подданных, нуждавшихся в призрении. Это попытался сделать известный теоретик и организатор благотворительности, действительный член комитета Попечительства о домах трудолюбия и работных домах Евгений Дмитриевич Максимов. Он неоднократно подчеркивал важность установления общего числа нуждавшихся в призрении. В «очерке земской деятельности в области общественного призрения» Максимов отмечал: «действительно, пока не будут названы все лица, подлежащие призрению, до тех пор очевидно нельзя определить и размеры самого дела призрения…» [238]. К подлежащим призрению Максимов относил душевнобольных, слепых, калек, дряхлых, немощных, глухих и глухонемых, едоков при них всех, сирот, подкидышей и заброшенных детей [239]. Используя данные земской статистики и материалы комиссии К. К. Грота, созданной для разработки проекта реформы призрения, Е. Д. Максимов произвел подсчеты, результаты которых были опубликованы в журнале «русское богатство» в 1896 г. По этим подсчетам число нуждавшихся в призрении (душевнобольных, слепых, калек, дряхлых, немощных, глухих и глухонемых, едоков при них, сирот, подкидышей и заброшенных детей) на середину 90-х гг. XIX столетия составляло почти 3 600 000 человек, или около 3 % населения империи [240]. К ним Максимов прибавлял безземельных и бездомных, переселенцев и рабочих-отходников. Таким образом, общее число лиц, нуждавшихся в помощи, по подсчетам Максимова, превышало 5 720 000 человек, или 4,77 % населения [241]. Сам Максимов достаточно осторожно оценивал свои подсчеты: «Цифры эти выведены с крайней осторожностью и могут считаться скорее уменьшенными, чем преувеличенными…» [242]. По данным, приведенным в книге «Благотворительность в России. т. I.» ведомство учреждений императрицы Марии, Императорское Человеколюбивое общество и Попечительство о домах трудолюбия и работных домах в 1904 г. оказали различную помощь, считая «отдельные случаи благотворения», в общей сложности приблизительно двум с половиной миллионам нуждавшихся [243]. Это немного менее от числа, установленного Е. Д. Максимовым.