Екатерина Коути - Джейн Остен и ее современницы

Помимо забавных промашек на балу, Эвелине предстоят и более серьезные испытания. Ей уготована встреча с ее крайне несимпатичной родней – злодейкой-бабушкой мадам Дюваль и неотесанными кузенами, которые вовлекут ее в свои махинации. Ей придется в полной мере ощутить свою уязвимость в обществе, обесценивающем женщин. «Уж не знаю, за каким чертом женщины живут дольше тридцати лет: после они только под ногами путаются», – заявляет один из персонажей романа.

Робкая и застенчивая мисс Берни, не дрогнув, описывает сцены вопиющей жестокости. Так, Эвелина становится свидетельницей циничного развлечения аристократов – гонки, в которую вовлечены две старухи 80-ти лет. Повесы делают на них ставки, как на скаковых лошадей, и лишь Эвелина проявляет сочувствие к бедняжкам. Сильное впечатление производит сцена, в которой к героине пристают подгулявшие джентльмены. Увы, даже современные женщины могут разделить ее отчаяние: «… большая компания джентльменов, с виду буйных, улюлюкавших, опиравшихся друг на друга и заливавшихся смехом, вдруг выскочила на нас из-за деревьев. Столкнувшись с нами лицом к лицу, они взялись за руки и образовали подобие круга, таким образом отрезая нам дорогу вперед, а затем и путь к отступлению, ибо были мы полностью окружены. Барышни Брангтон громко закричали, да и я была вне себя от страха, но ответом на наши крики стали взрывы смеха, и несколько минут мы оставались пленницами, пока один из них не вцепился в меня, называя меня прелестным созданием».

Женские прически XVIII века

Как и подобает главной героине, Эвелина преодолеет все преграды и обретет положение в обществе, а также любовь красавца лорда Орвилла. В начале романа Орвилл не оценил Эвелину, на чью репутацию бросала тень невежественная родня. Но ее доброта, как, впрочем, и внешняя привлекательность, все-таки завоевали его сердце. Роман заканчивается свадьбой.

Эвелина и Орвилл оказали влияние на образы Элизабет Беннет и мистера Дарси из романа «Гордость и предубеждение» Джейн Остен. Но больше всех персонажей Остен впечатлила грубая мадам Дюваль, бабушка Эвелины: ее имя то и дело встречается в письмах. Вероятно, Остен также позаимствовала название романа из произведения Берни «Сесилия», в котором есть такие строки: «если горести ваши проистекают от гордости и предубеждения, то и избавлением от них вы будете обязаны гордости и предубеждению, ибо так чудесно уравновешены добро и зло в мире».

Закончив второй том романа, Фанни решила воспользоваться отлучкой отца с мачехой и начать переговоры с издателями. Но как? О личной встрече не могло быть и речи. Фанни в равной мере боялась и отказа, и принятия рукописи. Прилично ли честной женщине писать любовные романы, да еще и брать деньги за публикацию? Вдруг ее юмор покажется слишком грубым? Не опозорит ли она отца? На всякий случай она переписала рукопись другим почерком, опасаясь, что ее рука слишком знакома в лондонских типографиях – Фанни переписывала трактаты мистера Берни.

Какой бы талантливой ни была Фанни, без участия мужчины ее затея не сдвинулась бы с места. Пришлось просить помощи у младшего брата Чарльза. Он начал переговоры с лондонским издателем Томасом Лоундесом. В 1777 году за авторские права на готовый роман Лоундес заплатил Фанни всего лишь 20 гиней. Более чем скромная сумма, тем не менее, порадовала начинающую писательницу.

О грядущей публикации романа Фанни узнала в 1778 году из объявления в газете, которое за завтраком прочитала ее мачеха. Сестры Сюзан и Шарлотта обменялись лукавыми взглядами, но так и не выдали сестру. Она же собиралась до последнего хранить свой секрет. «Признаюсь, порою меня одолевало желание рассмеяться, и несколько раз, когда хвалили прочитанное, у меня едва не вырывалось “Спасибо, вы так добры”, и я с трудом удерживалась, чтобы не выразить признательность и не ответить поклоном». Анонимность придавала ей уверенность в себе, помогала спокойно насладиться хвалебными отзывами. Но узнав, что ее книгу похвалил сам Сэмюэл Джонсон, великий поэт и лексикограф, Фанни от радости сплясала джигу в саду.

Больше всего ее волновало мнение отца. Когда в литературных кругах пошли слухи, что автором романа является не кто иной, как Чарльз Берни, Сюзан решила рассказать ему правду. Рано или поздно он все равно бы узнал. Но каково же было облегчение Фанни, когда ее обожаемый отец не только не раскритиковал роман, но даже похвалил! «Это лучший роман из всех, что я читал, за исключением разве что Филдинга, хотя в некоторых отношениях лучше даже его романов!», – признавался доктор Берни.

Он безмерно гордился дочерью, тем более что другие дети огорчали его своеволием. Не испросив благословения, Хетти вышла замуж за кузена и оставила музыкальную карьеру. Еще сильнее обидел его сын Чарльз. Поступив в Кембридж, юноша зачастил в университетскую библиотеку, но в скором времени библиотекарь обнаружил пропажу книг. Во время обыска в комнате Чарльза были найдены 35 томов классических авторов, и еще несколько книг он успел продать. Страстного библиофила сразу же отчислили из университета. Фанни защищала его: Чарльз был одержим идеей своей собственной библиотеки и просто не мог пройти мимо беспризорной книги (а приторговывал он ими из стыда, что его коллекция будет обнаружена!). Так или иначе, на фоне других детей дочь-писательница представала в выгодном свете.

Теперь, когда уже все знакомые узнали ее секрет, Фанни признала себя автором «Эвелины». Ее растущей популярности поспособствовали ее покровители – друг семьи Сэмюэл Крисп и жена богатого пивовара Хестер Трэл. Они так расхваливали мисс Берни среди знакомых, что новую знаменитость засыпали приглашениями в салоны. В Стрэтеме, поместье Трэлов, Фанни познакомилась с Сэмюэлом Джонсоном, который галантно ухаживал за ней и целовал ей руки. Ею восхищались живописец Джошуа Рейнолдс и философ Эдмунд Берк, а ученые дамы из клуба «Синих чулков» пожелали видеть ее в своих рядах. [7]

Фанни Берни нелегко было вжиться в роль знаменитости. Еще в детстве Сюзан дала такую характеристику сестре: «Здравомыслие, чувствительность и стыдливость, отчасти даже чрезмерная. Ее разум превосходно развит, но ее неуверенность в себе придает ей такую боязливость перед незнакомыми людьми, которая совсем не идет ей на пользу». Даже в 28 лет Фанни оставалась той же застенчивой девочкой. Она заливалась краской, услышав комплимент, опускала глаза и выбегала из комнаты, если ее хвалили чересчур усердно. Она была равнодушна к моде и никогда не считала себя красавицей. От отца она унаследовала крупный нос и светло-серые глаза, от матери – маленький рот с тонкой верхней губой. Фанни постоянно недоедала, отчего была совсем худенькой, хотя и отличалась идеальной осанкой – это заметно по ее самому известному портрету. Успех романа не повысил ее самооценку. Она называла себя «писакой», свои произведения – «писаниной» (самоуничижение Берни возмущало Джейн Остен, гордившуюся своей работой).