Юрий Жук - Вопросительные знаки в «Царском деле»

После ликвидации этого старого органа власти С. Е. Чуцкаев в этом же месяце был избран (а, фактически, назначен) Председателем Президиума Исполкома Екатеринбургского Городского Совета.

С образованием в январе 1918 года Екатеринбургской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией под председательством известного уральского боевика М. И. Ефремова, С. Е. Чуцкаев входит в состав членов её коллегии (хотя он никогда не указывал в анкетах своё непосредственное отношение к этой организации). Поэтому на чекистской деятельности С. Е. Чуцкаева хотелось бы остановиться несколько подробнее, так как его дебютом на этом поприще стало «дело Князя Г. Е. Львова», о личности которого хотелось бы сказать несколько слов.

После своей отставки бывший Председатель Совета Министров Временного Правительства Князь Г. Е. Львов уехал в Оптину пустынь, а после Октябрьского переворота, опасаясь расправы со стороны новой власти как тяготеющего к кадетам бывшего их лидера (ВЦИК издал декрет, в котором вожди кадетской партии были объявлены врагами народа, подлежащими аресту), он выехал в Тюмень. (В Сибири Князя Г. Е. Львова ещё хорошо помнили по участию в деле столыпинской переселенческой реформы.) Поэтому, поселившись в Тюмени, он надеялся продолжить свою работу по изучению этого края. (В своё время Князь Г. Е. Львов в качестве депутата Государственной Думы и Председателя Врачебно-продовольственного Комитета, в компетенцию которого входили проблемы переселенцев и беженцев, некоторое время проживал в Иркутске, занимаясь также и вопросами исследования сибирских земель с точки зрения их пригодности для хлебопашества и возможности извлечения прочих экономических выгод.)

Однако в Тюмени к весне 1918 года Советская власть резко изменила его планы. 28 марта он был арестован сотрудниками так называемого «Летучего отряда» Екатеринбургского ЧК под командованием М. А. Зайпкуса, командированного из столицы «Красного Урала» в Тюмень для изъятия ценностей у местной буржуазии и наиболее зажиточных граждан. Аресту Князя Г. Е. Львова предшествовало задержание Поручика Н. В. Заболотского, который, собственно говоря, и сообщил чекистам о его месте пребывания в Тюмени. (Позднее Н. В. Заболотский был выпущен на свободу в качестве «приманки», но сумел скрыться.) Вместе с Князем Г. Е. Львовым были арестованы и его московские друзья: бывший Земский Врач Князь А. В. Голицын и бывший Мировой Судья Н. С. Лопухин.

После ареста Князя Г. Е. Львова мнения о его дальнейшей судьбе разделились. Находящиеся в отряде бывшие балтийские матросы (прибывшие в Екатеринбург вместе с П. Д. Хохряковым) предлагали отправить его в Кронштадт, а уральские красногвардейцы – передать в распоряжение Уральского Областного Совдепа. В конце концов уральцам удалось одержать верх, и Князь Г. Е. Львов был доставлен в столицу «Красного Урала», где на положении арестованного около недели жил в привезшем его и всех остальных арестованных в железнодорожном вагоне, а затем был помещён в местную тюрьму. (Дело в том, что охрана начала проявлять симпатии к своим узникам – проводить в беседах совместные чаепития, предоставлять право неограниченных прогулок и встреч с родными, прибывшими к ним из Тюмени, снабжать арестованных газетами и т. д. Но как только слухи об этом дошли до Исполкома Уральского Облсовета, от последнего последовало распоряжение о переводе всех арестованных в помещение городской тюрьмы.)

Поначалу уральские властители (Ф. И. Голощёкин, М. Х. Поляков и др.) инкриминировали Князю Г. Е. Львову абсолютно беспочвенное обвинение в организации контрреволюционного «Правительства береговой полосы» во Владивостоке. А затем, когда оно было отброшено за сугубой его нелепостью, Князя стали обвинять в никогда не существовавшем заговоре, якобы имевшем своей целью осуществить «побег Царской Семьи». (На самом же деле, Князь Г. Е. Львов вместе с упомянутыми ранее лицами, ещё находясь в Москве, организовал «Общество Содействия торгово-промышленному развитию России», целью создания которого являлось сохранение природных богатств Сибири и Дальнего Востока.) Проявить самоуправство и расстрелять собственной властью Князя Г. Е. Львова без ведома на то центральных властей уральские власти так и не решились. Тем более, что это был не какой-то там «рядовой князь», а бывший Премьер-Министр, имя которого было известно во всём мире.

Слух о незаконном аресте Князя Г. Е. Львова быстро долетел до Москвы, следствием чего стала телеграмма Заместителя Народного Комиссара Юстиции П. А. Красикова, направленная на имя руководства Уральской области с копией, адресованной лично Уральскому Областному Комиссару Юстиции М. Х. Полякову [142].

В своём ответном послании на имя Народного Комиссара Юстиции П. И. Стучки М. Х. Поляков пояснил, что:

«Задержанные Львов и другие числятся за Следственной Комиссией Областного Совета. Производятся [в] срочном порядке дознания» [143].

А так как дело с дознанием умышленно затягивалось, потребовалось вмешательство всемогущего Председателя Президиума ВЦИК Я. М. Свердлова, пользовавшегося на Урале непререкаемым авторитетом. В своей депеше он тоном, не терпящим возражения, приказывал:

«Сообщите немедленно [о] судьбе арестованных Львова, Лопухина, Голицына» [144].

Миновало три месяца, а каких-либо обвинений ни Князю Г. Е. Львову, ни арестованным вместе с ним лицам, предъявлено не было. При этом следствием было установлено, что, выехав из Москвы осенью 1917 года, Князь Г. Е. Львов проживал в Тюмени, где вместе с группой близких ему людей (Лопухиным, Голицыным и др.) пытался организовать в Сибири Акционерное Общество «Рынок», которое свой основной капитал планировало построить на торговле пушным товаром. С этой целью, а также с целью установления контактов с американскими предпринимателями, изучались экономические возможности различных сибирских регионов. (Арест Князя Г. Е. Львова происходил у дома Н. С. Лопухина, позднее также арестованного в качестве соучастника.)

В ходке обыска, произведённого на квартире князя, в числе прочих бумаг делового и личного характера, были изъяты черновые и дневниковые записи его тётки Писаревой, свидетельствующие о посещении упомянутого жилища неким Ладыжинским, объезжающим сибирские города с целью формирования «добровольческих белогвардейских дружин». И хотя из этих документов также было видно и то, что позиция Князя Г. Е. Львова по этому вопросу была скорее нейтральной, нежели контрреволюционной, он, тем не менее, продолжал оставаться под следствием, которое во что бы то ни стало пыталось доказать его сопричастность к организации тайного сообщества, ставившего перед собой задачу освобождения находящейся в Тобольске Царской Семьи. А для достижения этой цели лучшего прикрытия, чем поездки по Сибири и налаживание всевозможных связей с иностранцами, и нельзя было придумать. (Так, по крайней мере, считало следствие, проводимое Екатеринбургской ЧК при самом деятельном участии её Председателя М. И. Ефремова, а также члена её коллегии С. Е. Чуцкаева и Заместителя Уральского Областного Комиссара Юстиции Я. М. Юровского.)