Анвар Исмагилов - Люди былой империи (сборник)

…выброска была произведена в районе, куда только что прибыли три свежие немецкие дивизии из тыла. Немцы описывают в своих воспоминаниях, как десантники падали с неба в раскрытые люки немецких танков».

Матвей Цодикович Лихтерман, 1943 г.

Председатель Совета ветеранов 3-й ВДБ Петр Николаевич Неживенко, полковник в отставке.

«…На протяжении многих лет я возглавляю совет ветеранов 3-й гвардейской воздушно-десантной бригады. Наш музей боевой славы в СШ № 1 г. Фрязино, где бригада в 1943 году формировалась, – лучший в Московской области. Высокую оценку его работе дал губернатор Московской области Б. В. Громов».

От автора: повествование «Донузлав» – не автобиография и отнюдь не трагическое эссе на тему раздела Черноморского флота, аренды Севастополя и невозвратной потери Крыма. Я постарался вспомнить некоторые эпизоды – и смешные, и печальные – из тяжёлой и во многом бессмысленной военной службы, последствия которой не дают мне покоя до сих пор. Капитан третьего ранга Фёдоров, выдавая мне новый военный билет, долго вертел в руках учётную карточку и только головой качал: да, парень, досталось тебе за четыре года! Как ни странно, мои предсказания на тему: «Уничтожение партполитаппарата Вооружённых Сил СССР и круизные рейсы на артиллерийских крейсерах по Средиземному морю» оказались пророческими. С недавнего времени украинцы, продав на металлолом несколько недостроенных кораблей ЧФ, используют некоторые из оставшихся для «челночных» рейсов! В Прибалтике, по слухам, корабли на воздушной подушке превратили в средства паромной переправы. Об империи уже не говорю: она развалилась так стремительно, что никто и охнуть не успел. Вот тут-то и оказалось, что тонны пролитой крови и десятки тысяч потерянного личного состава были бессмысленным жертвоприношением – сродни языческим!

Грустно жить на свете, господа!

Посёлок Ново-Озёрный (на современных картах – Новоозёрное) с высоты птичьего полёта.

Фото: http://novoozernoe.net .

Всем, кто хлебнул горько-сладкого ветра приморской степи.

Пояснения:

Донузлав– солёное озеро в Крыму, соединённое каналом с Чёрным морем. Когда-то – секретная военно-морская база Черноморского флота. Гиблое место. В переводе с татарского – «свиное озеро». При любви к свинине со стороны мусульман можно себе представить, как выглядят окрестности озера. Зимой до минус тридцати пяти при ветре тридцать метров.

Севастополь– город в Крыму. Без комментариев.

Крым– место действия повести. Говорят, там жили греки. Кто теперь – даже не могу предположить. На Юге Крыма тепло. Вино вкусное.

Черноморский флот, он же «королевский», он же «апельсиновый» – организация людей и кораблей, подвижная структура, позволявшая из Москвы и Севастополя управлять делами в Луанде, Читтагонге, Камрани и других интересных местах планеты.

Все имена, события, факты, географические названия и даты вымышлены или уже не существуют. Скажем, вчера вас видели в Нью-Йорке, а сегодня в Кунгуре Пермской области. Если вы премьер-министр – возможно, хотя маловероятно. Тем более, что завтра вы не премьер, а подследственный. Я пишу не о том, как было, не о том, где находился подлинный герой, не обличаю зло, похваливая добродетель. Я пишу жизнь такой, какой она мне нравится! Понятно?

Совпадения случайны и неизбежны. Автор заранее просит прощения у тех, кто попал в повесть без их ведома, по воле литературного рока.

Донузлав. Выходной канал. Едим крабов. Справа – Анвар Исмагилов.

Донузлава больше нет. Севастополь – город украинских моряков. Черноморский флот – в дыму дележа и грабежа. Союза нет, и слава Богу, – меньше хлопот, – но почему-то больше войн и безобразия.

Американцы задают вопрос Косыгину на переговорах по «детанту»:

– Сэр премьер, почему вы не разрешаете своим гражданам ношение оружия?

Хмурый сэр скосил на них тёмные глаза и мудро ответил:

– Вы что, с ума сошли?! Они же друг друга перестреляют!

Что и видим…

Абхазии больше нет… Нет моей волшебной родины с бархатным небом и алмазными звёздами, ослепительным солнцем гудаутских пляжей и зацветающими по весне заборами из прутьев акации, знаменитыми сухумскими кофейнями и бессмертным лыхнинским дубом, ново-афонским чудо-монастырём, поставленным на месте гибели Симона Зилота, того самого, на чьей свадьбе Спаситель наш претворял воду в вино…

При штурме Сухуми отличился экипаж баркаса главстаршины Пупкина, под перекрёстным пулемётным огнём вывозивший беженцев… Подумать страшно – при штурме Сухуми! На наш гудаутский аэродром заходил в боевом развороте истребитель капитана, допустим, Гогия, и в прямом эфире звучали мерзейшие слова:

– Вы, русские, продались абхазским собакам…

Можно подумать, что это абхазы высадились в Гаграх, дотла разорили Сухумский обезьяний питомник и угнали «Волги» из таксопарка! И знал ведь этот Гогия, что униженные российские лётчики не поднимут самолёты и не срежут наглеца ракетой!

Я не называю фамилий: подлецы и герои на войне примерно в равных условиях, только ведут себя по-разному.

Говорят, все империи рано или поздно гибнут в огне новых времён и народов. Однако у нас даже развал самой крупной за историю мира автократии произошёл «через клизму» – так Саша Брунько, гениальный поэт, назвал стихи об антиалкогольной истерии восьмидесятых, за что и был тогда же посажен на год! Мы долго запрягали, но когда поехали – у коня оторвался зад и попёр сам по себе, дышло въехало в кучера и сбросило его с облучка, а мы, бедные Чичиковы, кинулись из брички врассыпную – кто в бандиты, кто в банкиры, кто в бомжи, с жадным блеском в очах и кличем «грабь награбленное, дели неделимое, пока другая власть не пришла!».

Мне ли пенять на судьбу, отшельнику и бродяге с многолетним стажем, подзаборному жителю пяти морей и океанов: сижу себе за клавиатурой рабочей станции, поглядываю в монитор, слушаю компакт-диск с нежными птичками и водопадами, а на улице рабочий день, июль, пух тополиный летает… Вот вернётся Олег из «Сибнефтепровода», и поедем рассматривать чертежи объёмных букв на крыше СУПЛАВа. А там и второй принтер поменяем, хватит мне на семистах двадцати точках сидеть, желаю тыщу четыреста сорок, и на фотобумаге!