Анвар Исмагилов - Люди былой империи (сборник)

При первом погружении был выпит традиционный плафон с горько-солёной водой, ему дали поцеловать подвешенную на шкертике раскачивающуюся кувалду, смазанную солидолом, и вручили удостоверение подводника.

День рождения, 27 мая, приходилось встречать и в походе, на глубине 200 метров.

В те времена вовсю полыхала «холодная война». Два могучих флота, США и СССР, и флоты стран НАТО на боевой службе следили за каждым шагом вероятного противника, особенно у своих берегов. Лапин принимал в этом посильное участие: в свободное время готовил лодки к походам в Средиземное море и в Карибский бассейн. Толковый и дисциплинированный спец был удостоен высшей для тех времён почести: фотографии на фоне знамени и письма домой, родителям, от командира в/ч.

Письмо домой подписано командиром и замполитом К-25.

Во время одного из походов пришлось всплывать на перископную глубину: одна из наших лодок не вышла на сеанс связи, и научное судно для её обнаружения применило новую аппаратуру, а в качестве объекта – лодку К–25. Эксперимент удался, пропавшую лодку нашли, но лишь спустя много лет Лапин узнал, что не все после пожара на корабле выжили – ушли на встречу с Богом пять человек…

Северное море. Глубина 200 метров. Поздравление с днём рождения.

Службу Николай Лапин закончил в 1972 году, устроился на железную дорогу, поступил в Уральский электромеханический институт инженеров ж/д, получил диплом и начал свою инженерную карьеру. Ему не было тридцати, когда случилась трагедия: во время ремонтных работ, едва не убив молодого крепкого уральца, на него упала стальная балка! Множественные переломы, донорская кровь, операции одна за другой, в результате которых правую руку удалось спасти от ампутации, но она беспомощно повисла…

Можно было легко поддаться на традиционные соблазны: уныние, праздность, вселенская скорбь, и как результат – уход на дно бутылки, откуда редко удаётся выкарабкаться. Став молодым инвалидом, Николай Лапин не сник, а начал ежедневную изматывающую борьбу за достойную жизнь после трагедии. Параллельно с карьерой начальника разных рангов он несколько раз проходил военную переподготовку, закончил университет марксизма-ленинизма и получил звание офицера запаса.

Мы встречались с ним на военно-морских праздниках: скромный, улыбчивый, лёгкий в общении, он всегда производил впечатление довольного жизнью и судьбой человека. И не жаловался на судьбу! Как ты к ней, так и она к тебе…

Первая индийская АПЛ типа «Скат» на основе нашего проекта 670, 2009 год.

Субмарина весом шесть тысяч тонн, получившая название «Арихант» («Истребитель врагов»), оснащена ядерным реактором мощностью 85 мегаватт и способна развивать скорость до 44 километров в час. Подлодка будет вооружена баллистическими ракетами K-15 Sagarika и торпедами. За основу «Ариханта» взята подлодка советской разработки проекта 670 «Скат». (По материалам СМИ за 2009 г., неточная терминология сохранена – А.И.)

Проект 670 оказался долгоживущим! Надёжный и хорошо вооружённый подводный крейсер до сих пор способен вести борьбу с могучими надводными кораблями в Мировом океане. Мы по-прежнему успешно продаём разработки советских времён, зарабатывая миллиарды долларов.

А недавно капитану 3 ранга Николаю Алексеевичу Лапину присвоили очередное воинское звание: он забрал из ателье специально пошитую ко Дню ВМФ форму капитана 2 ранга! Надел он её впервые на День подводника, отпразднованного в ПУ–14, в котором ведёт шефскую работу наша общественная организация «Союз военных моряков». Знак «За дальний поход» и медали общим числом одиннадцать украсят самую лучшую в мире офицерскую форму русского моряка-ветерана.

А внуки смотрят на деда и мечтают о море…

Н. А. Лапин с внуком у Вечного огня, места празднования Дня ВМФ.

Страх высоты – вполне естественное чувство для человека. Я в юности, а потом в военно-морском училище изучал астрономию, работал с телескопами, глядел в небо и просто изумлялся совершенству созвездий, ходил, не глядя под ноги, не спотыкаясь и не падая. Но боялся высоты панически. Дядька Зибагир, спецназовец пятидесятых годов, инструктор парашютно-десантной подготовки целой дивизии в Туркмении, однажды приехал к нам в Гудауту, на военно-воздушную базу, и, заикаясь (он был контужен), сказал:

– Ну что, шнурок, поедем в Новый Афон и в Сухуми?

Мать поджала губы. Они с отцом переглянулись, зная весёлый и проказливый нрав Зибагира, четырежды чемпиона мира по прыжкам с предельной точностью (а всего он совершил их 7000!), и нехотя согласились. И вот в Сухуми он загнал меня на высоченную отбойную стенку, сам прыгнул вниз и начал командовать оттуда: прыгай!

Я страшно испугался. Как сейчас понимаю, высота была всего-то метров пять, но для десятилетнего мальчика это ВЫСОТА! А он весело кричал:

– Шнурок! Чего ты… боишься (глагол был другим)! Салага! Прыгай, говорю! Я тебя подстрахую! Только глаза не закрывай!

И я прыгнул. Но с закрытыми глазами.

Зибагир снял с руки часы «Ракета» и, заикаясь, произнёс:

– Н-н-а! За-а х-а-рабрость!

Только через несколько месяцев я обнаружил на тыльной стороне часов надпись: такому-то за храбрость. Командующий ВДВ, и т. д. Это, конечно, лирическое вступление. Часы и дядька, слава богу, живы, а вот жена моя, когда я вернулся из Ялуторовска, в который раз начала причитать: тебе мало Египта, Сахалина, Чечни, ты меня вдовой хочешь оставить?!

Но мы говорим о другом. В Ялуторовске действует аэродром Тюменского авиационно-спортивного клуба, совмещая подготовку парашютистов с экспозицией самой разнообразной авиатехники, в основном малой. Конечно, это не музей авиации в Кургане, где вся архивная техника, в том числе истребители-перехватчики, содержится в полном порядке, но нестареющие АН-2, или Аннушки, как любовно зовут их в народе, постоянно работают в воздухе, вывозя и опытных прыгунов, и любительские группы парашютистов-«пассажиров», то есть людей неопытных, не прошедших курс специальной подготовки, прыгающих в тандеме с инструктором, отвечающим за безопасность прыжка.