В Трубецкой - Записки кирасира
- Название:Записки кирасира
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
В Трубецкой - Записки кирасира краткое содержание
Записки кирасира - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Грешным делом мне думается, что этот незначительный эпизод, свидетелем которого был наш полковой командир, не остался без влияния на отношение последнего ко мне. Генерал Арапов был прежде всего свитский генерал, и частое общение с двором приучили его отмечать людей, имеющих хорошие связи. Простота и непосредственность, с какой я разговорился с добродушным "дядей Борей", бывшим тогда в фаворе у всемогущего Николая Николаевича, конечно, могли обратить на себя внимание генерала Арапова, который, возможно, по придворной привычке сделал отсюда соответствующий вывод, и вывод этот был, конечно, в мою пользу. Все это в добавлении к моей громкой фамилии и предстоящей женитьбе на титулованной невесте, могло только подлить еще масла в мой светильник.
Так или иначе, но служить мне с первых же дней сделалось легко и приятно. Впрочем, мне хочется думать, что в конце концов Арапов симпатизировал мне искренне, ибо до конца относился ко мне по-отечески тепло.
Новых впечатлений у меня с первых же дней накопилось множество. Но больше всего, пожалуй, поразило меня первое общее собрание господ офицеров, которое было созвано через несколько дней после моего производства. Собрание это хорошо сохранилось у меня в памяти. Дело касалось полковой чести, а на таких собраниях командир полка не присутствовал. Полковой командир, хотя и носил нашу кирасирскую форму, однако, как бывший кавалергард, то есть выходец из чужого полка, не считался коренным Синим кирасиром. Посему традиция официально не позволяла ему участвовать в обсуждении интимных и деликатных полковых вопросов, касающихся тесной офицерской корпорации полка. С решениями же общих собраний командир обязан был считаться, даже если они шли вразрез с его личными желаниями. Таково уж было положение в гвардии. Полковой командир сам мог назначать и созывать общие собрания под своим председательством, но лишь для обсуждения служебных и организационных дел, а также для "разносов". Дело же чести официально его как бы не касались.
Не могли присутствовать на этих собраниях и полковые военные чиновники, как то капельмейстер, оружейный мастер и врачи. Хотя они и носили офицерское оружие, но имели штатские чины, носили на "чердаке" фуражки чиновничью кокарду и узкие чиновничьи погоны на плечах. За кирасиров их никто не считал, и в офицерском собрании они могли лишь столоваться и играть на биллиарде. Обсуждать же интимные полковые вопросы их считали недостойными, так как офицерство вообще относилось к ним немного свысока.
Упомянутое мною общее собрание происходило в обстановке таинственности. Двери зала были тщательно заперты. Собранская прислуга удалена. Никто из посторонних не должен был знать, о чем будет говориться на собрании. Председательствовавший старший полковник фон Шведер имел особенно официальный и несколько таинственный вид. В продолжении всего собрания говорил только он один и говорил вполголоса. Все присутствующие сидели, сохраняя глубокое молчание.
Первым долгом фон Шведер сообщил нам о постыдном поступке нашего корнета Z**. Этот корнет вел жизнь выше своих средств и залез в долги. Легкомысленный молодой человек, дабы оттянуть расплату со своими кредиторами и вытянуть у них еще денег, уверил последних, якобы он является племянником и наследником нашего богатого командира полка, который, де, обещал выручить его деньгами. Все это было чистейшим вымыслом. Беспечный корнет по наивности своей никак не предполагал, что в конце концов в один прекрасный день его кредиторы обратятся к самому генералу с просьбой уплаты долга "племянника". Случилось же это ранее, нежели корнет смог достать нужную ему для расплаты сумму.
- Господа, - тихо обратился к нам Эдуард Николаевич, сверкая взорами, этот постыдный поступок корнета Z** не только марает его самого, он марает все общество офицеров полка, которое допустило в своей среде человека, способного на обман ради денег... Старшие офицеры считают, что корнету Z** нет более места в нашем полку, и посему ему предложено в трехдневный срок подать рапорт об увольнении в запас или о переводе в армейский полк. Никто не возражает, надеюсь?
Гробовое молчание было нашим ответом.
- Благодарю вас, - холодно поклонился полковник и перешел ко второму вопросу, изумившему меня своей необыкновенностью:
- Господа, - снова начал полковник, еще более понизив голос, - до нашего сведения дошло, что на этих днях один наш офицер, а именно, поручик Хан-Эриванский, находясь в Петербурге, позволил себе показаться в ложе театра в небольшой компании, среди которой находилась некая известная вам дама. Дама, которая своими поступками в свое время бросила тень на наш полк, и которая (как всем хорошо известно) навлекла на полк неудовольствие нашего августейшего шефа - обожаемой нами императрицы. Казалось бы, этого уже само по себе совершенно достаточно для того, чтобы наши офицеры раз и навсегда порвали всякие отношения с этой особой, очернившей полк. К глубокому моему сожалению, у нас нашелся все же офицер, не пожелавший этого понять! Появление Хана-Эриванского рядом с этой дамой в общественном месте может быть рассматриваемо как возмутительная демонстрация, как своего рода протест перед двором - поступок, отнюдь не достойный кирасира! Господа, есть вещи, которые мы не имеем права прощать и старшие офицеры полка считают, что отныне поручику Хану-Эриванскому нет более места в кирасирском полку. Поручику предложено в двадцать четыре часа подать рапорт об увольнении в запас.
Все сидели как громом пораженные. По лицам кое-кого из офицеров, низко опустивших голову, можно было заключить, что они переживают неприятные минуты. Наступила пауза.
- Никто не возражает, надеюсь? - спросил Эдуард Николаевич, обводя присутствующих злыми глазами. Молчание.
- Благодарю вас! - поклонился полковник и, сделав выдержку, продолжал:
- Случай с поручиком Ханом-Эриванским вынуждает меня еще раз предупредить, что если кто-либо из вас паче чаяния до сего времени все еще не порвал знакомства с этой особой, - то чтобы он не-за-мед-лил это сде-лать. Если до моего сведения дойдет, что кто-либо из наших офицеров продолжает кланяться этой даме при встрече, предупреждаю: этого офицера мгновенно постигнет участь поручика Хана-Эриванского. Вы не имеете права ни общаться с ней, ни здороваться, ни даже произносить в обществе ее имя. Итак, господа, общее собрание считаю оконченным.
Полковник поклонился и торжественно вышел из залы{42}.
- Ничего не понимаю, - тихонько сказал я сидевшему рядом со мной офицеру. - Кто же она, эта злополучная дама, которую нам запрещено знать?!
- Графиня Брасова, - тихо шепнул мне на ухо мой сосед.
История графини Брасовой{43} была такова. В нашем полку в течение нескольких лет проходил службы бывший наследник российского престола и младший брат императора великий князь Михаил Александрович, командовавший нашим Лейб-эскадроном. Для полка это было, разумеется, очень лестно, ибо благодаря этому обстоятельству полк приобретал в гвардии видное положение. Великий князь Михаил приковал к полку внимание своей матери - старой императрицы Марии Федоровны, которая с момента поступления своего сына в кирасиры начала выказывать к нашему полку особое благоволение. Синие кирасиры вошли в фавор, приобрели репутацию модного гвардейского полка, и при дворе их в шутку стали называть "Les petets bleus de Sa Majest". (Маленькие синие Ее Величества).
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: