Томми Моттола - Хитмейкер. Последний музыкальный магнат

Чарли был невысоким худым человеком с итальянскими чертами и в очках с толстенными линзами, которые закрывали половину его лица. Он был полностью погружен в работу и действовал с уверенностью профессионала. Ударяя по клавишам своего рояля, он прислушивался к звучанию, писал партии для духовых и струнных инструментов, для ритм-гитар… все, чтобы потом соединить их в одно связное целое. Это было невероятно. Непостижимо! Я засыпал его вопросами, и он объяснял мне каждое свое действие. Я был похож на интерна, который в первый раз наблюдает за операцией на открытом сердце. Невозможно передать мой трепет, те заряды вдохновения, а также тот бесценный опыт, которые я приобрел, наблюдая за его работой и усваивая его уроки. Нельзя было и пожелать более прилежного ученика, чем я. Благодаря Чарли я полюбил каждую ноту этих песен и был готов сделать их по-настоящему своими.

В День святого Валентина мы отправились на студию. Epic была частью CBS Records. Все, кто хоть что-то собой представлял, записывались у CBS. Возможно, Боб Дилан когда-то пел в тот же микрофон. Я всегда был парнем не робкого десятка, и в тот день мне пригодилась вся моя смелость до капли. Я стоял у микрофона, окруженный двумя дюжинами музыкантов – ритм-гитары, басы, ударные, духовые, струнные, бэк-вокал… а дирижировал всем этим самый лучший аранжировщик в стране. Выкинуть из головы! Когда все началось, у меня в голове будто бы крутили фильм – знаете, из таких, в котором всегда хотелось оказаться. Я могу еще долго продолжать такие сравнения, но что толку? Словами все равно этого не передать.

Я был так счастлив, что даже не удивился, когда Купер сказал мне:

– Видишь ли, Моттола… Моттола… Какое-то совсем неподходящее имя для тебя.

– Что вы имеете в виду?

– Слишком итальянское. Какие у тебя инициалы?

– Т. Д.

– Отлично. Т. Д… Т. Д… Т. Д… – Он с минуту помолчал. – Смотри, – сказал он. – Сегодня Валентинов день. И ты будешь теперь Т. Д. Валентином. Ага. Т. Д. Валентин. Так теперь тебя зовут.

Я так рвался к успеху, что слова типа «Эй-эй, погоди секундочку…» даже не пришли мне на ум.

– О’кей, отлично! – ответил я. – Как скажете.

Вскоре после этого я приехал в офис Epic Records, и мне вручили мою первую студийную запись. Вот еще одно чувство, которое невозможно описать. Вот ты берешь пластинку. Смотришь на нее. Чувствуешь запах винила. Ты влюблен в эту запись так сильно, что почти хочешь заняться с ней сексом. Да, вот такие чувства вызывает первая пластинка. И ты хочешь заполучить как можно больше копий, чтобы раздать их родным и друзьям.

Мои дела шли все лучше. Пит Беннет позвонил мне и сказал, что моя запись попадет на радио WMCA в тот же день в 15:09. Я собрал всю родню у радиоприемника, и вот – началось! Я был в эфире, в точности как Дион и The Belmonts.

Когда все закончилось, все вокруг будто сошли с ума.

«И это была композиция… – объявил диктор. – Women without Love Т. Д. Валентина!»

Хорошо помню, как вся моя семья дружно обернулась ко мне, приподняв брови. Они сразу же начали подкалывать:

– Т. Д… Т. Д.! Кто бы это мог быть?

– Эй! – отвечал я. – Они хотели какое-нибудь крутое имечко!

И я на самом деле начал представляться людям этим именем – Т. Д. Валентин. Слава богу, никто меня сейчас так не называет! Впрочем, легко догадаться, к чему все это шло. И мораль этой истории легко предугадать – если уж ты нанимаешь кого-то копать яму, то не худо и самому разбираться в том, как их копают.

Много лет спустя этот мой музыкальный опыт сделал меня особенным представителем моей профессии. Большинство музыкальных менеджеров вышли из среды юристов или других корпоративных профессионалов. Многие из них вообще никогда не играли на музыкальных инструментах. Но когда я впервые встретился с Дерилом Холлом и Джоном Оутсом, а позже и с Билли Джоэлом, они сразу поняли, что я родом не из того мира, что те парни в костюмах. Из живого, творческого мира, с которым они сами были хорошо знакомы и уроженцам которого они могли доверять.

Пел я, вероятно, и правда на пять из десяти. Но зато я использовал возможность встать перед оркестром и петь на студии CBS, как она была у Фрэнка Синатры, Тони Беннета и Боба Дилана.

Каждый имеет право мечтать, правда? На самом деле многие исполнители стали звездами с голосом не лучше, чем пять из десяти. И мы знаем, кто они. Да и они тоже знают. Главное в этом деле – красиво улыбнуться и прыгнуть на эту доску для серфинга как раз в тот самый момент, когда набежит та самая волна. Пит Беннет отлично это понимал, и именно по этой причине он был готов дать мне шанс… по крайней мере, он был готов поддерживать меня до тех пор, пока мой отец ему платил.

После моего первого сингла мы с Питом посетили множество радиостанций. Весь план состоял в том, чтобы потрепаться с музыкальным продюсером, а потом дать интервью и рассказать там о своих песнях. Затем я выходил, а Пит заключал сделку. Меня не допускали до переговоров, и я понятия не имел о том, что там происходило. Но я знал, что в итоге моя запись всегда попадала в эфир этой станции.

Продвижение на радио основывалось на принципе «рука руку моет». Радиостанции ставят в эфир твои записи, но не просто так. Взамен они просили Пита командировать меня для поддержания их имиджа на различных мероприятиях. Станция размещала свою рекламу на сцене и усиливала эффект за счет популярных исполнителей. Мы, конечно, не получали ни цента, но и отказаться тоже не могли, мы же себе не враги. Даже сейчас выдающиеся артисты – Леди Гага, скажем, или Бейонсе – добровольно выступают на новогоднем балу Z100. Единственная разница в том, что сейчас никто никому ничего не гарантирует. Но все равно выступать в таких местах означает иметь определенные связи.

Когда я пытался начать музыкальную карьеру, современных официальных ограничений еще не существовало, но все равно все понимали основные правила. Если станция почему-то не ставила в эфир те записи, которые продвигал Пит, то он наносил визит тамошнему начальству, и все менялось как по волшебству. Но и те, кто отказывался потом выступать в интересах этих радиостанций, считай, совершали самоубийство как исполнители.

Рекламные вечеринки такого плана были совершенно новым занятием для меня, ведь меня никто еще не знал. Это было похоже на посвящение в рыцари. Знаменитые диск-жокеи – Кузен Брюси, Мюррей К. и Дэн «Денди» Дэниелс – царствовали в том мире. И если кто-то из них ставил вашу песню в программу – вроде как: «А сейчас настоящий хит сенсационного исполнителя Т. Д. Валентина!» – это значило, что вы теперь в числе избранных. С этого момента все фанаты этих диджеев становились вашими фанатами. Я выходил на сцену в легком пиджаке и накрахмаленной рубашке с высоким воротником, ждал окончания аплодисментов и шевелил губами, пока обе мои песни звучали из динамиков. Любой, кто проявил бы чуточку внимания, сразу догадался бы, что я на самом деле пою под фонограмму, но всем, похоже, было наплевать. Когда нужный диджей в нужное время и в нужном месте называл вас «сенсацией» – то ты становился ею. Я научился вылавливать из толпы кого-то одного и какое-то время «как бы петь» как бы только для него, а потом переключаться на другого зрителя и повторять все заново – и так до тех пор, пока не удавалось охватить всю аудиторию. Допустишь ошибку – толпа останется равнодушной. Но если ты сделал все верно, то зрители ответят. Я тогда переживал малую толику того волнения и безумия, которые ощущают звезды, и понял, какой это кайф, когда потом спускаешься со сцены навстречу аплодисментам и длинной очереди девиц, жаждущих получить автограф. Поверьте, это чувство сводит с ума довольно быстро. Остается лишь надеяться, что кто-нибудь поблизости вовремя скажет: «Эй, парень! Не натвори ерунды!»