Томми Моттола - Хитмейкер. Последний музыкальный магнат

Я был так поражен, что в первую секунду даже думал согласиться с ней. Да уж, тогда я не просто был во власти любви – можно сказать, что я вообще ни черта не соображал.

После всей той работы, которую мы проделали, какой это был бы жалкий финал! Все же жизнь водит людей странными путями, даже если они думают, что разбираются в ней…

Любопытно, но именно музыка, которая изначально свела нас вместе, постепенно начала вызывать между нами серьезные разногласия. Вскоре после успешного выхода альбома Music Box я предложил Мэрайе:

– Как думаешь, а не взяться ли тебе за рождественский альбом?

В конце концов, каждый – действительно каждый – великий артист со времен моего детства имел в своем каталоге альбом в честь Рождества. Это была просто необходимая часть репертуара. Один из лучших рождественских альбомов всех времен записал Фил Спектор, и я до сих пор год за годом ставлю его у себя дома. Даже Брюс Спрингстин отметился великолепным исполнением Santa Claus Is Coming to Town. Рождество было для меня в детстве лучшим временем в году, да и для Мэрайи тоже, а потому я полагал, что она сразу ухватится за эту идею. В Sony все тоже не скрывали энтузиазма по поводу такого альбома, и в итоге лишь один человек все же оказался против – сама Мэрайя.

Она воспротивилась потому, что все больше и больше увлекалась хип-хопом и, вероятно, опасалась, что рождественский альбом в этой среде сочтут совершенно некрутым. Мы спорили и спорили. Наконец она постепенно стала примиряться с этой идеей, а стоило ей начать, как она сразу погрузилась в совместную работу с Уолтером А., сочиняя новые песни и записывая кавер-версии классики. По моему мнению, на выходе у нее получился лучший из современных рождественских альбомов. А когда она закончила, мы даже записали домашнее видео с санями, живыми северными оленями и лучшими рождественскими гирляндами в Бронксе. Догадайтесь, кто переоделся Сантой? Нет, не я. На обложке альбома были запряженные оленями сани, в которых сидела Мэрайя, одетая в очень сексуальную версию костюма Санта-Клауса. Это была ее идея – и идея отличная! Когда команда Sony увидела это фото, всех охватил энтузиазм. Но когда Мэрайя сама на него взглянула, то сразу же посмотрела на меня и спросила:

– Ты, часом, не собираешься превратить меня в Конни Фрэнсис? [9]

Чем спорить из-за такой ерунды, я тогда просто удалился, хотя мне пришлось с большим трудом сдерживать смех, когда я внезапно подумал: «Да откуда она вообще знает, кто такая Конни Фрэнсис?»

В общем, песня All I Want for Christmas Is You в исполнении Мэрайи стала живой классикой, исполняемой и транслируемой в наши дни не реже любой другой рождественской песни, даже, возможно, чаще, чем White Christmas. Даже телепрограммы новостей используют ее в качестве вступления и в конце. Кроме того, недавно ее кавер-версии вышли в альбомах Майкла Бубле и Джастина Бибера. А в ходе рождественской телепередачи, записанной в нью-йоркском кафедральном соборе Иоанна Богослова, Мэрайя исполняла песню Joy to the World, и это ее выступление до сих пор является в моих глазах одним из лучших «живых» вокальных номеров всех времен. Только первоначальный релиз альбома Merry Christmas разошелся в 15 миллионах копий, а на сегодняшний день этот показатель превзошел 20 миллионов. В одной только Японии было продано 3 миллиона дисков, а ведь Япония даже не христианская страна, так-то!

Помимо успеха самого альбома, единственной положительной стороной этой истории лично для меня стала одна недавняя журнальная статья. В ней Мэрайя рассказала автору, как поначалу сочла, что я спятил, предлагая ей записать такой альбом, а потому сопротивлялась моим планам. Но в ретроспективе эти записи стали для нее одними из самых любимых, и теперь она рада, что тогда занялась этим благодаря мне. В том же году она участвовала в телепередаче, на которой исполняла рождественские песни вместе со своей матерью, и мне приятно думать, что она и теперь дорожит ими и будет в последующие годы петь их уже со своими детьми.

Я вообще вспоминаю о той истории главным образом потому, что она характеризует те неизбежные конфликты, которые возникали между нами. Нас в Sony это очень тревожило и с музыкальной, и с управленческой точки зрения, поскольку мы заботились о ее карьере, но чем дальше, тем яснее становилось, что она хочет заниматься только хип-хопом. Следуя этим путем, она могла сузить границы своей аудитории и сократить наши возможности распространять ее музыку. Более того, все это могло оттолкнуть множество потенциальных потребителей, которые любили и покупали ее диски в то время.

Рассуждения о том, какую музыку записывать, являются обычной составляющей диалога между артистами и их партнерами в бизнесе. Разногласия были нередким делом, ведь артисты – люди творческие. Но и с коммерческой стороны баррикад встречались не менее творческие люди с новыми идеями. Именно поэтому совместную работу всех этих ребят и называют музыкальным бизнесом. Я наблюдал за развитием таких конфликтов еще с тех времен, когда я был менеджером у Hall&Oates. Например, знаете ли вы, что изначально Селин Дион вовсе не хотела исполнять знаменитую песню My Heart Will Go On? А ведь одна только эта песня принесла нам миллиард. Так что наши с Мэрайей расхождения во взглядах сами по себе не были чем-то необычным.

На эту тему есть еще одна отличная история, которую я вам сейчас расскажу. Она связана с именем Лютера Вандросса.

Лютер являлся одним из самых выдающихся певцов в жанре ритм-н-блюз. Его бархатный голос обладал впечатляющей силой. С чисто вокальной точки зрения, принимая во внимание лишь голос, его можно было смело считать лучшим.

Ему всегда сопутствовал успех, но он был переборчив и всегда работал только с тем материалом, который или написал сам, или лично отобрал. В этом смысле он редко поддавался внушению. Что же, если ему это подходило, то годилось и для нас. Но, по правде говоря, итоговый результат ему не очень-то и нравился, так как он хотел продавать больше дисков, чем продавал тогда.

Мы в нашей компании тоже всегда полагали, что Лютер способен на большее, чем миллион дисков с одного релиза. Он мог претендовать по меньшей мере на 5 миллионов. Мы объяснили ему, что единственный способ этого добиться – сделать так, чтобы его успешные ритм-н-блюз композиции попали в Топ-40 на радио. А чтобы достичь этого, нужно было стать открытым для новых продюсеров и композиторов, экспериментировать и пробовать новые подходы. Мы, разумеется, никогда не стали бы его принуждать, но постоянно убеждали его попробовать.

– Если ты сам этого не хочешь, – уверял его я, – то мы не настаиваем. Мы уважаем твое мнение.

В 1994 году Лютер наконец согласился испытать судьбу. На следующий день после этого мы с Мэрайей разговаривали в машине, и я упомянул о том, что он готовит альбом под названием Songs, где собирается отдать дань уважения некоторым классическим хитам, что вдохновляли его много лет. Я спросил, нет ли у Мэрайи идей на сей счет, и она сразу выпалила: