Михаил Скрынников - Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане

До меня, как начальника разведки, Шкидченко в подробностях довел последнюю разведсводку о наличии банд и характере их действий. Убедившись, что все правильно поняли замысел предстоящих действий, он на прощание добавил, мол, точную дату ее начала он согласует с командующим 40-й армией и сообщит нам лично, прибыв в штаб воздушно-десантной дивизии.

Для участия в совместной операции, той, о которой в свое время мы говорили со Шкидченко, от нашей дивизии были выделены: парашютно-десантный батальон 350-го парашютно-десантного полка, гаубичный дивизион артиллерийского полка, самоходная батарея «САУ-85», инженерно-саперный взвод и по одной разведывательной группе от полковой и дивизионной разведывательных рот. Старшим оперативной группы от дивизии был назначен полковник Петряков. На подготовку к боевым действиям подразделениям отводилось двое суток.

К исходу вторых суток генерал-лейтенант Шкидченко прибыл в штаб дивизии и довел до офицеров уточненные данные по обстановке в районе боевых действий. С рассветом войска с мерами предосторожности и охранения начали выдвижение в указанный район. На дороге Кабул — Баграм к десантникам присоединилась колонна афганских подразделений на машинах. Наши впечатления: цыганский табор, но в военной форме. К обеду группировка прибыла к населенному пункту Мирбачакот. Артиллерия заняла огневые позиции, развернулись командные пункты, и офицеры приступили к уточнению боевых задач на местности. Я, как начальник разведки, со своими подчиненными убыл к начальнику милиции Мирбачакота для получения разведданных. Афганские подразделения под прикрытием десантников начали проверку ближайших кишлаков, в которых, как обычно, подозрительных не обнаружили. Вечером генерал-лейтенант подвел итоги первого дня работы. Немного пожурил афганских офицеров за нерасторопность. Резко критиковать их не стал, так как те, что было вполне вероятно, могли обидеться и вообще перестать выполнять поставленную задачу. Все получили уточненный план на завтра.

Ночь прошла спокойно, если не считать стрельбы в боевом охранении при задержании неизвестного, искавшего советских офицеров. Неизвестный оказался местным милиционером, тайком от своих сослуживцев пробиравшимся к нам. Он знал меня по Кабулу, работал в тесном контакте с Залмаем, руководителем райкома, и часто передавал интересную информацию. Увидев меня, он по-настоящему обрадовался и с ходу выдал всю информацию по интересующей нас банде, чем очень помог в подготовке к завтрашней работе.

Сообщенные им сведения пригодились нам и в последующих действиях. На основе полученной от милиционера информации мы внесли изменения в боевые задачи подразделений, которые на рассвете вышли в исходные районы для выполнения задачи второго дня. По имевшимся данным, основные позиции банды находились на одном из склонов господствующей в предгорье высоты. Координаты мы знали отлично.

Самому боеспособному, на наш взгляд, афганскому подразделению «командос» была поставлена задача — скрытно занять одну из высот, вести наблюдение за другими высотами, на которых, как мы предполагали, окопались духи. Остальные афганские подразделения должны были прочесать ущелье и проверить два дома, которые были там.

Командос не удалось незаметно подойти к определенной им высоте. Началась перестрелка. Командир роты командос погиб. Его подчиненные, оставшись без погонялы-командира, решили: да на хрена нам это все нужно, и быстренько скатились назад, в долину. Бегущих союзников видел командир нашей десантной роты и доложил об этом на командный пункт. Генерал Шкидченко вызвал афганского комбата и приказал ему личным примером остановить бегущую роту и исправить положение. В это время десантники завязали огневой бой с душманами. Однако при стрельбе в горах легкое стрелковое оружие на большие дальности малоэффективно, и большого урона им нанесено не было, а сближаться с ними при наличии у нас артиллерии смысла не имело. По душманам, укрывшимся за камнями, ударил артиллерийский дивизион. Затем начали работать по этому району боевые вертолеты. И снова удар нашей и подключившейся афганской артиллерии.

Афганские артиллеристы стреляли не то что плохо, а очень плохо: перелеты, недолеты и в цель попадали только очень редкие снаряды. Скорее всего афганцы просто не хотели стрелять метко. А позднее мы, не раз участвуя в совместных операциях, убедились: подготовка специалистов в афганской армии никудышная. Занятую духами высоту два часа обрабатывала артиллерия и вертолеты. После этой мощной артподготовки афганские командос под прикрытием десантников приступили к повторному штурму высоты. Заняли они ее без потерь. На месте нашли 78 трупов душманов. Собрали большое количество оружия и боеприпасов.

Это была самая эффективная и результативная операция за два года службы в Афганистане в качестве начальника разведки 103-й дивизии.

Банда, хозяйничавшая в уезде Мирбачакот и на дороге Кабул — Чарикар, понесла огромные потери, были убиты почти все ее главари, что подтвердилось агентурными данными.

Появилась информация, что часть бандитов, не успевших уйти в горы, прячется в кишлаке, надеясь ночью ускользнуть из окружения. Командованием нашей группы было принято решение провести демонстрационный выход наших войск из предгорья в долину якобы на ночной отдых. Одну парашютно-десантную роту было решено скрытно оставить в горах и с наступлением темноты выдвинуть на окраину кишлака, где организовать засаду, перекрыв выход в горное ущелье. За домами было установлено наблюдение с использованием приборов ночного видения. Ночью из одного дома вышла женщина, начала оглядываться, нет ли кого-нибудь на улице и на окраине кишлака. Затем вернулась в дом, из которого тут же вышла большая группа вооруженных людей. Быстрым шагом, пригнувшись, они очень тихо направились в сторону ущелья, прямо на засаду. Огонь по ним был открыт метров с сорока. Девять духов убиты, но кое-кто успел скрыться в винограднике. У нас потерь не было.

Командир роты доложил по радио о результатах ночного боя. Я прибыл в район засады и лично убедился в ее результативности. Трофейное оружие загрузили в бронетранспортер, а трупы оставили на месте для захоронения местными жителями. Позднее в этот район подошли боевые машины роты, и десантники убыли на отдых, а я еще долго разбирал результаты боя с командиром роты.

Всю ночь артиллерия вела беспокоящий огонь одиночными выстрелами по высотам, где днем были замечены душманы.

С утра продолжилось выполнение задачи третьего дня операции. Оперативная группа переместилась на южную окраину г. Чарикар и развернула свой командный пункт около рабочего поселка Гульбахор. Рядом была трикотажная фабрика, построенная западными немцами и оборудованная по последнему слову техники. Все взрослое население поселка и ближайших кишлаков работало там. Несмотря на то что фабрикой официально руководил директор, реальным ее хозяином был секретарь парткома. Охранники всегда досматривали машину директора на выезде из фабрики, а секретарь был неприкасаем. Он в свое время закончил институт в Душанбе, сносно говорил по-русски, был не дурак выпить. Хорошо знал обстановку в этом районе, о чем информировал нас правдиво и своевременно. Чувствовалась его искренняя заинтересованность в наведении порядка во всех населенных пунктах, он был совсем не против проведения зачисток, а тем более присутствия советских войск. Секретарь парткома охотно сотрудничал с военными и всячески пытался их руками расправиться со своими недругами, которых у него было предостаточно.