Михаил Ильинский - Сильвио Берлускони – Премьер Италии

Но амбиции правых в Италии должны были иметь тоже свои пределы, высказал свое мнение мэр Рима Ф. Рутелли. Он представил в виде абсолютной истины свой факт-«правду» и разливал вокруг озеро «демагогической пропаганды», смещал плоскости и подменял понятия. Впрочем, это – проявление слабости в политической практике всех партий, как правящих так и оппозиционных.

Многие хотели бы разрушить границы между различными выборами: выборами в Европарламент, в национальные парламенты, в местные административные органы власти и механически перенести успех в одних «уровнях» на положение в других и, наконец, во всей стране в целом. Но это-то и невозможно. Результаты выборов в Европарламент, при всей их исторической значимости и важности, не имели прямого и должного отношения к расстановке сил, например, в итальянском парламенте. Если бы выборы 13 июня 1999 года проходили не в Европарламент, а в итальянский парламент, то и результат, видимо, был бы иной. Но это – вопрос спорный, хотя ясно, что сдвиги вправо в Италии проходили все реальнее и ощутимее. Об этом же явлении свидетельствовали параллельные выборы в местные органы власти 67 провинций, 4650 крупных, средних и малых населенных пунктов, а также в областной совет острова Сардиния, пользующегося по Конституции Италии особым статусом автономии.

Другой момент истины. В странах Евросоюза папские эксперты обратили внимание на стремление политиков привлечь к избирательным кампаниям известных деятелей культуры, искусства, здравоохранения, спорта. И весьма удачно. Так, на одно из пятнадцати мест в Европарламент от Ирландии претендовала певица Дана и весьма уверенно победила. За места в Европарламент от Финляндии (16 мандатов) боролись экс-чемпион мира, знаменитый спортсмен Ари Ватанен, и лыжница Каллатрем, и они показали свое превосходство над соперниками не только в спорте.

В ходе выборов в каждой из стран ЕС вскрывались специфические проблемы. В Испании (64 мандата) получили свои места в Европарламент каталонские националисты (4,44 % избирателей и 3 мандата), баскские националисты (2,91 % и 2 портфеля), баскские «независимые» (1,46 % и 1 мандат). Это настораживало не только левых, но и правоцентристов, которые на выборах 13 июня получили 39,75 % голосов избирателей и 27 мандатов, против 28 в 1995 году. Берлускони держал руку на пульсе времени.

Во Франции, несмотря на то, что первенствовала «партия не пришедших к избирательным урнам и воздержавшихся от голосования» (53,24 %), сохранили позиции левые (22 из 87 мандатов), у коммунистов – 7,78 % голосов и 6 мандатов, у «зеленых» – 9 портфелей, у «собрания сил во имя Франции» (правые) 13 мандатов; у деголлевской правой партии – 82 % голосов избирателей и 12 мандатов… И все-таки эти данные – не зеркальное отражение положения в Европе и в отдельных странах. Выборы, писала «Репубблика», – это скорее «эластичный матрац или цирковой батут», которые имеют особенность сильно собираться, прогибаться, чтобы затем подбросить вверх.

Но нужен ли был вообще ажиотаж в Европе вокруг выборов в парламент ЕС? «Раз он был, значит, нужен», – философствовала миланская газета «Коррьере делла сера», а «Репубблика» продолжала тему: «Представим себе, что были два Робинзона Крузо. Один высадился на богатом острове, другой – на бедном. Богатый Робинзон помогал бедному, пока не скончался. Что бедному Робинзону стало от этого легче? Ничего подобного. Так и с выборами в парламенты с разным статусом. Европарламент нужен Европе, хотя и не отражает положения в каждой отдельно взятой стране. Это – логика современности. Но каждому – свое. Пустячок, но приятно.

Не станем прибегать к скоропалительным ответам на многочисленные вопросы, поставленные июньскими выборами 1999 года в Европарламент и органы власти разных ступеней в Италии. Многое требовало еще исторической проверки и основательного осмысления. Но бесспорно было одно, резюмировала французская католическая газета «Ля Круа», сегодня во всех странах Европы люди «боятся пустоты». Пустоты во всех сферах деятельности, включая и политику, которая в канун XXI века скупа на яркие личности. Боится ли общество остаться без партий и лидеров? Отнюдь нет. Свидетельство тому – Италия. Но у нее есть Сильвио Берлускони.

Новые имена появлялись среди мирных политических выдвиженцев. Например, движение Эммы Бонино в Италии. Но не станет ли это движение (8,5 % голосов и 8 мандатов) очередным «маятником со слабой амплитудой и коротким сроком деятельности»?

Как ни прискорбно, заключила парижская «Юманите», выборы в Европарламент стали «пощечиной Европе», пощечиной ее лидерам, которые только делают вид, что управляют Старым Светом, на деле же разрывают, растаскивают его кусками по своим «углам» без каких-либо реальных перспектив прогресса, социально-экономического развития.

В 80-х годах сенатор Джулио Андреотти, занимавший семь раз пост председателя Совета министров Италии и ни одного раза президентское кресло, вывел новое политическое правило, вернее, серию правил-аксиом. Согласно его наблюдениям, на выборах выигрывает тот кандидат на президентское кресло в Квиринальском дворце, который не заставляет первым говорить о себе, рассчитывает точно свои и чужие шаги и силы, а главное – учитывает позиции так называемых «свободных стрелков», способных «партизанскими действиями» в любой момент развалить самые разнообразные коалиции, «утопить» перспективных кандидатов в президенты. Так случалось не раз в итальянской избирательной практике за послевоенные годы.

На последних выборах 1992 года фаворит – один из демохристианских лидеров – Арнальдо Форлани не добрал 39 голосов, был выбит своими же «свободными стрелками». В итоге победил и был избран на семилетний президентский срок новый хозяин Квиринальского холма – Оскар Луиджи Скальфаро.

Пока до появления «свободных стрелков» в избирательной президентской кампании 1999 года дело еще не дошло, но пристрелка уже чувствовалась. Главные политические силы и сами будущие претенденты карты не раскрыли, они выжидали, проводили рекогносцировки, искали союзников и попутчиков. Наблюдатели, основываясь на старых правилах игры, делали такую раскладку: если сегодня глава Кабинета министров – представитель левых сил, экскоммунист Массимо Д’Алема, то Президентом для равновесия должен бы стать по взаимной договоренности или бывший христианский демократ, или политический деятель с правоцентристскими взглядами.

Но ныне это упрощенный подход. Почему исключается, что Массимо Д’Алема сам не станет претендовать на президентское место? А разве Сильвио Берлускони, контролирующий значительно больше трети голосов депутатского парламентского корпуса, откажется от своих позиций и интересов в высших этажах государственной власти Италии? Если попросят, почему бы не согласиться? А какую игру показал популярный в стране судья, инициатор полицейско-следственной операции «Чистые руки» по борьбе с коррупцией сенатор Антонио Ди Пьетро? Можно ли сбрасывать со счетов позиции бывшего председателя сената Николы Манчино, бывшего влиятельного христианского демократа, снискавшего доверие и авторитет на парламентской и политической сцене как у левых, так и у правых?