Михаил Ильинский - Сильвио Берлускони – Премьер Италии

Финал председательства Италии – саммит ЕС в Брюсселе. Совещание, задуманное как заключительные переговоры по проекту европейской Конституции, закончилось ничем. Несмотря на попытки Италии примирить критиков Конституции, документ не был утвержден.

В первые дни 2004 года председатель Еврокомиссии Романо Проди подвел итоги председательства в ЕС Италии. В интервью газете «Репубблика» он констатировал, что «Италия и Европа потеряли друг друга». Проди напоминал: Риму не удалось сохранить незыблемость пакта о стабильности и довести до конца согласование Конституции из-за нежелания некоторых стран идти на компромисс. По мнению Проди, если государствам ЕС и в 2004 году не удастся утвердить проект Конституции, то Евросоюз неизбежно потеряет единство; при этом выделение группы стран, поддерживающих Конституцию, в альянс и их рывок вперед неизбежны. Но это мнение левых еще потребует подтверждения.

Подобные настроения частично разделял и новый председатель ЕС, принявший эстафетную палочку от Италии, – Ирландия. Дублин уже заявил, что не исключает возможности непринятия европейской Конституции в период своего руководства единой Европой. И опасения Ирландии объяснимы: то, чего не удалось добиться римскому тяжеловесу», вряд ли сможет сделать одна из самых малых стран Европы. А поэтому и заниматься Ирландия намерена не столько Конституцией, сколько решением проблемы «безголосицы» малых стран в ЕС и принятием в ряды элитарного клуба единой Европы новых членов, подавляющее большинство которых также относится к «малым государствам» на континенте (решение о принятии в ЕС 1 мая 2004 года новых членов – Латвии, Литвы, Эстонии, Польши, Чехии, Венгрии, Мальты и др.).

А проблема Конституции ЕС несомненно оставалась важной. У «входа» в ЕС образовалась своего рода очередь, у участников которой – разные законы и законодатели. По их мнению, углубление интеграционных процессов может привести к серьезным изменениям в государственном устройстве, организации основных институтов власти, правовых систем стран – участниц ЕС и, как следствие, потребует разработки новых конституционных формул, закрепляющих сотрудничество в Евросоюзе.

В связи с Маастрихтским договором 1992 года конституции ряда стран были дополнены принципиальными положениями, определяющими правовые основы участия государств в ЕС, возможности передачи ими ряда своих полномочий для выполнения взятых обязательств. Таким образом, единый Основной закон ЕС необходим.

Межгосударственные отношения в 2001–2004 годах характеризовались развитием итало-российских всесторонних связей. Восстановим их главные вехи, начиная с первого периода президентства В. В. Путина в России. (В Италии в это время посольство России возглавляли посол Николай Спасский и опытный дипломат и стратег советник-посланник Андрей Цыганов; консульство в Риме – Сергей Патронов, в Милане – Шиваз Цариа).

…Бывший глава частно-государственного концерна ИРИ, затем предсовмина Италии и до 2004 года председатель Комиссий Евросоюза Романо Проди долгие годы «полировал» свою остро́ту, довел ее до совершенства и теперь она зазвучала примерно так: «ЕС и Россия теперь неотделимы как виски и содовая (хотя неизвестно, кто здесь “виски”, а кто “содовая”?)».

Так или иначе, наряду с набором марочных вин, виски и содовая были среди аперитивов на официальном обеде, которым завершился первый день (5 июня 2000 года) пребывания Президента России Владимира Путина в Италии.

Программа визита была проработана заранее до мелочей и изменениям не подвергалась. Расставшись с Президентом США Б. Клинтоном, Владимир Путин встретился 5 июня 2000 года в Риме с Президентом Итальянской Республики Карло А. Чампи, председателем Кабинета министров Джулиано Амато, нанес визит в Ватикан Папе Римскому Иоанну Павлу II и в рамках культурных мероприятий «римских каникул» открыл памятник А. С. Пушкину на вилле Боргезе. 6 июня 2000 года лидер Кремля провел в Милане, где встретился с представителями деловых кругов и затем отбыл на Родину.

Итак, программа В. В. Путина была насыщена до предела и никаких «подводных камней» не предвиделось. Итальянская печать, готовя почву для визита В. В. Путина, не преминула заметить, что новый хозяин Кремля – молодой, решительный, точный в подборе слов – после чаепития с английской королевой и полета на боевом самолете в Чечню успешно «изменил имидж», приобрел «новый облик», «начал говорить на признанном языке дипломатии». 5 июня итальянцы оказались в привилегированном положении и из первых уст узнали, о чем говорили президенты РФ и США по вопросам мировой и европейской политики. А это интересовало всех.

В целом итальянские наблюдатели, придавая большое значение визиту, видели в нем логическое продолжение поступательного курса российско-итальянских отношений. У этого курса была прочная юридическая правовая база, он уверенно наполнялся дипломатическими встречами на всех уровнях, широким экономическим сотрудничеством, надежными научно-техническими контактами, добрыми культурно-историческими связями.

Оценивая итало-российские отношения и основываясь на публикациях в печати, итальянский наблюдатель давно научился многое читать между строк и делать продуманные, аргументированные выводы, давать оценки московским лидерам. Отношение к М. С. Горбачеву было и остается позитивным как к инициатору перестройки. Б. Н. Ельцина, особенно в финальный период его президентства, воспринимали в Италии, мягко говоря, остро критически, хотя все три визита Бориса Николаевича в Италию в 1991, 1994 и 1998 годах прошли на должном государственном уровне. К Путину в Европе, в частности в Италии, присматривались, и не случайно мой коллега из «Коррьере делла сера» вывел журналистский неологизм: «Бенефис или польза от сомнений – “дуббио”». Смысл – «чем больше сомнений на первом этапе отношений, тем перспективнее и определеннее снятие всех сомнений при дальнейшем развитии дипломатических и других связей». И уже появились первые результаты. Итальянцы, с некоторым опасением встретившие сначала московский термин «диктатура закона», затем стали давать ему и позитивное толкование. В соответствии с журналистскими неписаными правилами в Италии, если какому-либо лидеру приписывают титул «царя», звание «диктатора», «консула» и т. д., то это обязательно имеет негативное значение.

В. В. Путин также попал под действие этого правила. Виной тому были и Чечня, и «диктатура закона», и операция вокруг «Моста» Гусинского. Но все это постепенно отошло на второй план, уступило место нормальному стремлению видеть в московском собеседнике представителя, лидера сильного государства, не диктатора в прямом смысле этого слова, а просвещенного реформатора, демократа, для которого демократия – это не анархия, а разумная надежная дисциплина. «Коррьере делла сера» писала, что «диктатура закона» – это управление финансами, пересмотр с высоты кремлевского Олимпа банковской и налоговой системы, недопущение и торможение на пути бегства российских капиталов, создание условий безопасности для иностранных инвестиций, умение держать политическое и коммерческое слово, решение аграрной и других проблем. Под такими углами зрения и встречали итальянские наблюдатели визит В. В. Путина в Италию в 2000 году, желали российскому Президенту больших и ярких успехов.