Михаил Ильинский - Сильвио Берлускони – Премьер Италии

– Не опасно ли постоянно заниматься любовью – на экране, на сцене, в жизни?

– Я была последней партнершей Джона Холмса. Он был уже неизлечимо болен. СПИД… Он мог убить и меня. Он умер. Мне же повезло.

– У вас были трудные роли?

– Непростые – да. Вспоминаются съемки во Франции. Меня голой связали, и режиссер Рикардо Скикки приказал моему партнеру бить меня плетью. Я кричала от боли. А он перед любовью хлестал меня и хлестал. Режиссер позже высоко оценил мою работу: «Ты прекрасно играла». Любовь с мужчинами перед камерой – это тоже нелегкое дело. Особенно втроем, впятером, ввосьмером. Да и с женщинами непросто; и когда сеансы групповые и смешанные…

– Думаете ли вы вновь заняться политикой? Получаете ли пенсию как бывший депутат парламента?

– Политика – дело серьезное и требует большой отдачи, времени и энергии. Все это у меня есть. Пенсия? Получаю. Чем конкретно займусь в политической деятельности? Пока секрет. Но рвусь всем телом вперед! «Вперед, Италия!»

– Чем занимаетесь в свободное время?

– Свободного времени почти нет. Много сил отдаю автобиографической книге. Она раскрывает все стороны моей жизни и деятельности.

– Занимались ли вы любовью ради денег?

– Лишь однажды, и то больше из «шкурного интереса». Мне нужен был паспорт, чтобы вывезти из Нью-Йорка моего сына. Без разрешения отца. Один мужчина мог мне помочь. Мы занимались сексом в его кабинете, прямо на письменном столе. Один, два, три… нет, четыре раза. Он был хорошим мужчиной, но слова своего не сдержал. Он мне не помог…

– Как к вам относятся на родине, в Венгрии?

– Там меня называют женщиной-мифом. И в Чехии тоже. Хорошо принимали в России. Вообще на Востоке Европы женщины очень красивы и живут, отказываясь от табу… И в этом на Востоке прогресс ощутим больше, чем на Западе. А в остальном? Я – за Его «телевизионное вещательство».

Мы уже расставили все основные точки: главный конкурент, «алая роза», – гостелерадио РАИ; «белая роза» – частный телевизионный дом «Фининвест» во главе, как говорят левые, с его превосходительством «телевизионным вещательством» Кавальере Сильвио. О нем в Италии знают все. И то, что у него пятеро детей, и то, что брат Паоло тоже не скуп на потомство, у него четверо детей; у сестры Марии Антониетты – трое наследников. Отец Луиджи Берлускони с 1989 года покоится на одном из миланских кладбищ. Сильвио не забывает его навещать, приносит цветы.

Личная жизнь семьи Берлускони в центре внимания репортеров светской хроники. Но наибольший интерес представляет не его телевизионная и предпринимательская, а государственная деятельность. Самые популярные частные каналы «Фининвеста» – «Канале-5», «Италия-1», «Рете-Куаттро» получают ежегодно более миллиарда евро только от телерекламы, после уплаты всех налогов. Сильвио Берлускони предпринимательство с премьерством не совмещает. Конфликта интересов нет.

Алессандро Натта – Д’Алеме: «Я предпочел бы не разговаривать с этими кретинами, которые не знают ни истории своей страны, ни истории партии, которая была их колыбелью. ИПК больше нет. И будет ли?»

Операция «Чистые руки» приказала долго жить еще в 1994 году. Это был феноменальный процесс, порожденный возмущением людей против размеров коррупции.

Мафия – это заразная болезнь, которую политики не желали и не умели лечить.

«Термидор» или конец юридической революции. Граждане поняли, что правосудие давно не одно для всех.

Общественная система коррупции продолжает существовать. Она распространяет свои антитела.

Нарушение правил стало само по себе правилом. За восемь-десять лет борьбы с коррупцией произошло смещение уровней коррупционеров: от Рима до Калабрии, от Ла Специи и до Латины. Речь шла уже не о сенаторах и депутатах, министрах и их доверенных лицах, советниках, а о самых рядовых чиновниках – от провизоров до бухгалтеров. «Танджентополи» – дача и принятие взяток охватили всю Италию. И размеры «Тандженти» подсчету не поддаются.

С. Берлускони: «Я должен кое-кого разочаровать: я не оставлю политическую авансцену. Лидерством или обладают, или его теряют. Я им обладаю».

Я предпочту умереть с оружием в руках, чем лишиться одного из каналов TV.

Он, С. Берлускони, не дает обывателю шанса соскучиться, хотя, для контрастов, часто выглядит противоречивым. Но это для того, чтобы набрать очки. Вот так, например: «Если я проиграю, то ухожу из политики!» И сразу же хор голосов: «Не уходи! Ты нужен всем, ты необходим Италии!» И он благосклонно соглашается: «Я не сдамся! Я – часовой на границе Свободы».

С 31 января 1999 года в Италии вступил в силу новый очередной закон, регламентирующий работу всей телевизионной сети на Апеннинах, Сардинии и Сицилии. Закон этот назвали самым радикальным: вместо 14 в стране стали действовать 11 общенациональных каналов TV с правом выпуска программы новостей, распространявшейся на 85 % национальной территории. Что еще радикально нового предложил парламент?

Главные требования к телевидению – прежние: плюрализм мнений, отсутствие диктата хозяев, высокое качество передач. Казалось бы, что новое это забытое старое. Пока в Италии насчитывалось свыше 700 телестудий и станций, а должны были остаться около 500. Точнее 470. Количество крупных студий в больших городах (Риме, Турине, Палермо, Флоренции) выросло с 14 до 34. Помимо общенациональных телецентров закон предусмотрел 42 областных, 400 частных студий провинциального значения, обслуживающих 475 итальянских городов и две тысячи селений.

Бенито Муссолини не зря дружил с сенатором Маркони, оказывал всяческую поддержку радиоделу, покровительствовал радиокомпании и даже присутствовал лично при открытии «Радио Ватикана» в 1931 году. С тех пор много воды утекло (первый самодельный телевизор появился в Италии в 1935 году). Другое стало радио, а тем более телевидение.

«Перманентная революция» на ТV. Так римская газета «Репубблика» как-то назвала итальянское телевидение и, возможно, весьма справедливо. Мы добавим: TV – это «поле развития мирной и демократической революции». С этим уже согласиться труднее. Впрочем в этой формулировке я бы еще оставил слово «перманентная». Ибо здесь, на итальянском телевидении, нет ничего более постоянного, чем перманентные изменения, ставшие определенной «константой» на перекрестке XX и XXI столетий.

Установившаяся в стране политическая биполярность (левоцентристская «Оливковая ветвь» и правоцентристский «Дом Свобод») не расколола на два «фланга» итальянское телевидение, которому не свойственны простые арифметические, количественные упражнения. Процессы протекают по сложным синусоидам и изменяются с такой незапрограммированной скоростью, что трудно фиксировать основные вехи политической переориентации тех или иных передач по трем основным каналам гостелевещания – РАИ. Каналы же «Фининвеста» отличаются сравнительной стабильностью и постоянством.