Михаил Ильинский - Сильвио Берлускони – Премьер Италии

«Согласен, – парирует Берлускони, – готов отвечать в любом суде, только не в миланском, где судьи заранее занимают предвзятые позиции». Расчет премьера прост: судебное разбирательство в другом месте и при новом составе суда заняло бы немало времени, ситуация в стране и мире будет меняться, и процесс, скорее всего, вновь уйдет в песок. Нельзя позволять «трепать» собственное имя.

Расчет, надо сказать, точный. А тут еще неожиданно поступила поддержка из парламента и… от самих левоцентристов. Их представитель Антонио Макканико внес предложение в палату депутатов предоставить парламентский иммунитет высшим должностным лицам государства – двум спикерам палат, премьер-министру, председателю Конституционного Суда и, конечно, Президенту Республики. Берлускони, понятно, срочно согласился с «такой поправкой» и с ее помощью разжал захват «Чистых рук» обвинителей.

Во вторник 17 июня 2003 года премьер-министр Италии Сильвио Берлускони в Милане снова предстал перед судом по обвинению в коррупции и назвал «лжецом» главного свидетеля обвинения.

Итальянского премьера обвиняли в даче взяток судьям в 1985 году в ходе приватизации государственной компании по производству и торговле пищевыми продуктами SME (ИРИ). В середине 80-х годов Берлускони еще не занимался политикой, был бизнесменом, жил по иным правилам. Но в Италии все едино…

Берлускони отверг предъявленные ему обвинения. Глава итальянского кабинета пообещал вновь прийти в суд, но на следующей неделе. Однако наблюдатели заметили, что к этому времени дело против Берлускони развалилось, поскольку в среду 18 июня итальянский парламент принял закон о неприкосновенности премьерминистра и еще четырех высших должностных лиц Италии.

Ранее Берлускони пропустил целый ряд судебных слушаний, ссылаясь на служебную занятость. В ходе процесса, который длился почти три года, итальянский премьер только однажды предстал перед судьями. Он выступил с большим и долгим заявлением, в котором сказал, что у него нет времени на то, чтобы отвечать на вопросы. Он отметил, что готов подвергнуться перекрестному допросу лишь в своем кабинете, но пока не может дать всю имеющуюся у него информацию. Он сравнил процесс против него с делом об убийстве, в котором «нет основных вещественных доказательств».

«Тела нет, орудия убийства нет, мотивов нет, – сказал Берлускони. – Я не знаю, из чего вырос этот процесс, каковы доказательства и какого обвинения». «Все это – из мира фантазии человека, выдумавшего эту историю (о коррупции)», – добавил премьер.

Наполненный до отказа зал суда встретил выступление Берлускони по-разному: кто-то аплодировал, кто-то кричал «шут», кто-то освистал его.

Берлускони спокойно парировал: «Лить грязь на меня – это одно и то же, что лить грязь, пачкать Италию»… И был опять прав.

18 июня 2003 года за парламентский иммунитет премьера и еще четырех высших лиц Италии в палате депутатов проголосовали 302 человека, 17 – против и 13 – воздержались. Этим была внесена полная ясность во многие вопросы.

Какие бы ни возникали трудности, Кавальере всегда считает их временными, проходящими, омрачающими, конечно, существование, но не настолько, чтобы даже частично изменять свой стиль жизни. Он сохраняет целеустремленность, спокойствие, остается верен своим пристрастиям, привычкам. Он даже суеверен. Следит за внешностью, одевается элегантно, но без экстравагантности. По утрам он регулярно делает гимнастику. Носит двубортные костюмы в темно-синих или серых тонах. Рубашки – всех оттенков голубого цвета, в исключительных случаях – белые. Галстуки всегда одной и той же расцветки, в горошек. Спортивные костюмы и пончо, которые он носит дома, тоже темно-голубого цвета.

Он шьет костюмы всегда у портного – синьора Карачени, рубашки – у Маири, а обувь заказывает у «башмачника» Альбертини. И так уже тридцать лет.

Часы он не носит. В исключительных случаях надевает часы фирмы «Nileg». Это – подарок отца. Для Сильвио – талисман. «Эти отцовские часы, как щит, они защищают меня от неприятностей, придают силу и делают неуязвимым», – сказал он однажды, что зафиксировано в книге «История одной итальянской семьи». Но быть неуязвимым, когда ты на острие атаки, – дело непростое. Как говорил поэт: все пули в одного. И прицельные и случайные.

18 июня 2003 года я написал комментарий из зала миланского суда. Вот его текст.

Повторим историю. «Слон и Моська по-итальянски». События более чем 18-летней давности – сомнительные финансовые операции, связанные с именем Берлускони, – продолжают будоражить внимание общественности Италии и Евросоюза.

С утра все подъезды к миланскому Дворцу правосудия и зал заседаний были переполнены: доброжелатели и злопыхатели, наблюдатели и просто зеваки желали увидеть, как выглядит премьерминистр, которому вновь предъявлены обвинения в коррупции, причастности к даче взяток судьям через доверенных лиц холдинга «Фининвест» в ходе приватизации госкомпании по производству пищевых продуктов SME. Ныне Берлускони не желает прикрываться юридическим щитом – иммунитетом, предоставляемым с 18 июня хозяину премьерского кресла. (И еще четырем высшим должностным лицам Италии.)

Уже не в первый раз Берлускони вызывают в миланский суд по делу № 9520 в качестве то свидетеля, то обвиняемого. Премьер и на этот раз не уклонился от ответа и даже выступил с пространным заявлением. Объяснил интересы «Фининвеста», действовавшего по законам рыночных отношений, утверждал, что не подкупал судей, и добавил, что готов ответить на любые вопросы, но только в своем рабочем кабинете.

Очередные обвинения в адрес Берлускони явно не способствуют росту авторитета лидера итальянского правительства, блока «Дом Свобод» и партии «Вперед, Италия!». Атаки левых и судебный нажим в 1994-м заставили тогда Берлускони покинуть стены дворца Киджи. Теперь у премьера и более подготовленные политические бастионы и точки опоры, другие возможности. Он не намерен терять кресло премьера и большинство мест в парламенте, во всяком случае до мая 2006 года.

Повороты в политической судьбе бывают самые неожиданные, и от них не застрахован никто. Фактор неожиданности и раскручивают миланские судьи, рассчитывая, что Берлускони «даст слабинку», «начнет говорить», допустив тактические ошибки.

Возможно, премьер и мог бы разрубить этот гордиев узел одним махом. Но только на время. И как тогда быть с хваленой демократией? Любые силовые методы, уклонение от ответственности или от дачи прямых ответов судьям – все это ему было бы в минус. Таким образом он только дал бы козыри оппонентам-левоцентристам из «Оливковой ветви», которые не преминут упрекнуть его в попрании канонов демократии.