Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

– Мы получили очень важный госзаказ. Он будет выполняться с вашим участием.

Директор был опытным психологом и тонко улавливал нюансы настроения собеседника. Понимая по моей сдержанной реакции, что я не жажду снова отрываться от семьи, мягко пояснил:

– Это будет ваша первая командировка за границу. Ее результаты во многом определяют дальнейшую карьеру. Как архитектор, именно вы возглавите группу специалистов нашего института. – Он, наверное, заметил некоторое просветление в моем лице. И уже более конкретно раскрыл суть командировки: – По межправительственному соглашению мы должны построить большое электротехническое предприятие в Болгарии. Его местоположением выбран приморский город Бургас. Вместе с болгарскими специалистами вам предстоит выполнить большой объем работ по сбору исходных данных, выбору промплощадки, согласованию эскизных проработок… Думаю, справитесь. Предстоит согласование всех кандидатур в выездной комиссии. Надеемся, помех не будет. На время отсутствия определите временно исполняющего ваши обязанности.

В те годы первые выезды за рубеж начинались со стран социалистического лагеря. Члены из строгих выездных комиссий, как правило, состояли из общественников пожилого возраста. Вопросы часто задавались примитивные, с нездоровым идеологическим уклоном. К счастью, состав нашей группы одобрили без навязчивых придирок.

Незадолго до вылета в командировку завершился бракоразводный процесс сестры. Ей, как пострадавшей стороне, присудили при разделе имущества комнату в районе Ленинградского рынка. Я пытался смягчить ее тяжелое моральное состояние. «Вывел в свет» на веселые капустники. Они в те годы регулярно проводились в актовом зале МАРХИ. Яна стала снова обрастать воздыхателями. Одним из первых оказался студент из Монголии, Долгор Чайджолжив. Он своим добрым вниманием отвлекал ее от грустных раздумий. Они подружились, хотя Яна сразу ввела его в рамки популярной в те годы песни «…а на большее ты не рассчитывай» [99]. Через Долгора состоялось ее знакомство с другим иностранным студентом по имени Матти. Он также приехал на учебу в Архитектурный институт из Финляндии. Вместе с Долгором проживал в общежитии. Яна лаконично обрисовала его: высокий, стройный, симпатичный, любит больше слушать, чем разговаривать.

Командировка в Болгарию длилась больше месяца. Было ощущение, что находишься не за рубежом, а в одном из южных районов Советского Союза. Подтверждалась поговорка того времени: «Курица – не птица, Болгария – не заграница». Общность славянской культуры и понятный язык упрощали общение. Подкупала сердечность и доброжелательность болгар. Большую часть времени мы находились в Бургасе. Он мне понравился с первого взгляда своим живописным расположением на берегу моря в окружении невысоких гор. В стилевом облике города гармонично сочетались византийско-турецкие вкрапления с модерном и конструктивизмом. Граница с Турцией была рядом. До экзотического Стамбула – рукой подать. Но, увы, близок локоть, да не укусишь! Болгарские коллеги предлагали оформить визу для кратковременной поездки в Стамбул. Но мы вежливо отказались. Здравый смысл, несмотря на сильное желание, предостерег, что это может подмочить нашу чистую «законопослушную» репутацию. Комплексная программа делового сотрудничества была успешно завершена досрочно. Принимающая сторона решила показать нам страну во всем ее великолепии. Мы проехали вдоль побережья, которое в те годы превращалось в невиданную по масштабам курортную зону. На Слынчев бряге (Солнечном берегу) произошла встреча с сокурсником по МАРХИ Георгием Стоиловым. Он стал главным архитектором Болгарии и возглавлял авторский коллектив проектировщиков этой курортной зоны. Высочайшее мастерство болгарских архитекторов и строителей позволило в короткие сроки и с минимальными затратами выполнить массовую застройку пустынного побережья.

Георгий поведал, что побережье кишело ползучими тварями. Чтобы произвести очистку, туда завезли несметное количество ежей. Для них змеи – самое большое лакомство. Благодаря ежам побережье стало безопасным для отдыхающих.

Впоследствии я неоднократно посещал эту благодатную страну с трагической и сложной историей. Однажды в Союзе архитекторов мне предложили возглавить семейный отдых группы сотрудников на курорте Золотые Пески. Я взял жену и дочь, которая была в те годы уже школьницей. На отдыхе мы подружились с восходящей звездой эстрады – Эдитой Пьехой и ее мужем Александром Броневицким. Непринужденное общение с ними оставило в памяти самые светлые воспоминания.

Возвратившись в Москву, я узнал о возможных изменениях в нашем институте. Это было связано с атмосферой первого десятилетия суетной, непродуманной эпохи реформизма Хрущева. Новаторский зуд неспокойного лидера страны, как цунами, будоражил всю сложившуюся систему сверху донизу. Не обходили волны перестроек научно-исследовательские и проектные организации. Под эгидой создания новых крупных структур тасовали, как колоду карт, целые подразделения. Все это делалось поспешно и в приказном порядке. Не миновала опасность расчленения и наш, единственный на всю страну, специализированный институт с устоявшимися традициями и коллективом опытных профессионалов.

Но до этой насильственной экзекуции впереди было еще около года. Количество заказных проектов росло, как снежный сугроб в пургу. Приходилось, в нарушение законодательства, работать в выходные дни и в счет очередного отпуска.

Мудрая жена не выражала вслух недовольство, но внутренний протест, как в зеркале, отражался на ее красивом лице. Взрослеющая дочь, стараясь подражать старшим, с укоризной говорила, уютно устроившись на коленях и нежно прижавшись ко мне:

– Все папы приходят домой вовремя, а ты пропадаешь на работе. Нам ведь без тебя скучно и грустно.

Мне приходилось оправдываться перед своим лучшим из лучших архитектурных творений и обещать, что скоро исправлюсь.

Наконец сбылось долгожданное событие – переезд из Тихого тупика в район близнецов-пятиэтажек у Рогожской заставы. Правда, несмотря на ходатайство Союза архитекторов и института о предоставлении маме и мне отдельной квартиры, чиновники оказались непреклонны. Как не вспомнить поговорку «Сапожник без сапог»! Скромный творец среды обитания людей не дотягивал до уровня посемейного расселения. Полнотелая заведующая жилищным отделом района с раздражением и довольно грубо пыталась мне объяснить, что для получения отдельной квартиры нам не хватает еще одного человека. Поскольку Яна в связи с несчастливым замужеством выписалась, пришлось смириться с улучшенным вариантом: коммуналкой на две семьи. Утешало то, что мама на закате нелегкой жизни получила наконец возможность пожить наедине с собой, имея моральную и материальную опору с нашей стороны.