Барбара Аутланд Бейкер - Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба

Могу сказать, что Джон мне понравился с первого взгляда, – и чем больше он раскрывал свою душу, тем больше становился мне симпатичен. Его многогранность льстила мне: он мог быть и благожелательным, и сильным, и, в конце-то концов, у него был здравый смысл и огромный жизненный опыт. Да, конечно, мне пришлось столкнуться с изрядной долей упрямства в его поведении, и, честно сказать, я довольно сильно переживала из-за его внешнего спокойствия и невозмутимости. Но если отбросить все предубеждения, то можно сказать, что такое положение дел меня устраивало, и я перестала сомневаться в серьезности его намерений. Ко всему прочему, спокойный характер Джона придавал уверенности и мне самой, приуменьшая мои собственные страхи. Мы подшучивали друг над другом и смеясь говорили, что каждому из нас нужно поступаться чем-то ради своей второй половины. В то время, в общем-то, мы с Джоном оба уже поняли, что каждый из нас нашел именно того человека, которого искал всю свою жизнь.

Как-то раз, когда я ждала возвращения Джона с работы, мне позвонил Арнольд, и я, не удержавшись, выболтала ему радостную новость о своем новом мужчине:

– Арнольд, поверь мне, в этот раз я нашла именно того, кто мне был нужен, – клянусь тебе! Да, кстати, ты не поверишь, но Джон многое о тебе слышал и хотел бы познакомиться с тобой!

Арнольд в обычном для него шутливом тоне сказал, что вечеринка по случаю его дня рождения, которую он собирался устроить для близких друзей в местечке Пасифик-Палисадес, станет подходящим поводом для знакомства. Честно сказать, у меня были сомнения относительно серьезности намерений Арнольда, но за ужином я все же рассказала Джону о полученном предложении. Джон, как и я, высказал некоторую неуверенность в том, что подобная встреча вообще может состояться, – и, как оказалось впоследствии, он был прав: мы так и не дождались официального приглашения на вечеринку. Семья Бейкер никогда не удостоилась чести разделить трапезу с четой Шварценеггер, да и звонки Арнольда после того разговора прекратились сами собой.

Я нашла такое поведение Арнольда несколько странным и, как мне тогда казалось, заслуживающим внимания. Меня тогда очень интересовало, что именно стоит за таким решением Арнольда. Как он себя чувствовал, когда узнал, что в моей жизни появился другой мужчина? Или Арнольд просто потерял ко мне интерес и больше не воспринимал себя как важную часть моей жизни? Вполне возможно, что, имея четверых детей, Арнольд был занят делами и просто не находил времени на пустопорожние разговоры со своей бывшей девушкой. А может быть, существовали и еще какие-то неизвестные мне причины, которые мешали нашему общению? Хотя я вполне допускаю, что Арнольд даже и не задумывался о подобных мелочах. Пусть с трудом, но я приняла такое положение вещей, и единственным способом общения с Арнольдом стали поздравительные открытки на Рождество, которые я отправляла ему скорее из вежливости, чем в надежде на продолжение наших дружеских отношений. После смерти матери Арнольда и одного из младших Кеннеди я направила ему открытки со своими соболезнованиями и в ответ получила отпечатанные на машинке слова благодарности.

Оставив в стороне размышления по поводу Арнольда, я с головой ушла в новые для себя отношения с Джоном, и чем пристальнее я смотрела в его глаза, тем яснее понимала, что нашла своего человека. Стоило нам с Джоном осознать свою значимость друг для друга, как из этого родилась надежда на создание крепкой семьи и использование потенциала партнера для общего дела. Как только к нам с Джоном пришло понимание этих вещей, мы принялись сообща устраивать нашу совместную жизнь.

Тогда у нас с Джоном в распоряжении были две квартиры, одну из которых мы решили сдавать внаем, а еще одну квартиру, с видом на океан, мы купили для себя. Из ее окон открывался роскошный вид на водную гладь, а на заднем фоне отчетливо проступали великолепные горы Санта-Моники, которыми мы привыкли любоваться. Вряд ли стоит говорить о том, что великолепные виды из окна нашей общей квартиры наводили нас на мысли о наступлении нового и замечательного этапа в жизни.

Для того чтобы придать нашему жилищу больше уюта, мы оформили его в средиземноморском стиле с сильным преобладанием греческих мотивов: к тому времени мы уже вместе съездили в Европу и занимались оформлением дома «по горячим следам». Мы представляли свою квартиру в виде одиноко стоящего острова, на котором могли бы собираться близкие нам люди, чтобы разделить с нами трапезу под безоблачным и чистым небом. Такой подход к совместному оформлению квартиры лишь укрепил наши отношения и усилил интерес к жизни.

Словно настоящие молодожены, мы с Джоном наслаждались каждым моментом нашей совместной жизни, и эту радость разделяли наши друзья и члены наших семей, которых мы часто приглашали к себе в гости. Для создания умиротворяющей атмосферы в нашем доме мы подбирали специальное музыкальное сопровождение, поддерживали теплую беседу с гостями и предлагали им великолепные блюда. Не секрет, что хорошее вино обеспечивает дополнительную утонченность вкусового восприятия и облегчает общение, поэтому мы угощали наших гостей этим «жизненным нектаром», и по большому счету мало кого интересовало, как он называется – «Тобин Джеймс», «Мерло» или «Шардоне». Так, с бокалом вина в руках, мы с упоением всходили на наш воображаемый корабль «Вечное лето», и каждый из нас при этом понимал: наша общая мечта наконец-то сбылась.

Собственно говоря, так оно и было: вся жизнь вращалась вокруг нас двоих. С самого начала отношений мы с Джоном установили традицию посвящать друг другу вечер пятницы и назвали ее «ночное свидание». В каждодневной суете каждый из нас знал абсолютно точно: как бы ни прошла наша неделя, вечер пятницы целиком и полностью только в нашем распоряжении. С учетом того, что у меня было больше свободного времени, чем у Джона, подготовку романтической обстановки я взяла на себя – подбирала необходимую музыку и готовила еду. Однако бывали случаи, когда свои коррективы в планы на вечер вносила погода. Если день был солнечным и влажным, я убирала навес, стелила нарядную скатерть, расставляла на ней закуски и с нетерпением ждала своего мужчину на «палубе» нашего «корабля». Ну а если день выдавался пасмурным и хмурым, то, согревшись подручными средствами, я расставляла закуски на кофейном столике и ждала того момента, когда Джон появится на горизонте. Остаток вечера, как правило, проходил спонтанно, но независимо от того, отправлялись мы на озеро или в постель, каждый из нас знал: этой ночью мы будем принадлежать только друг другу. Мы смеялись, разговаривали, ели, играли, дурачились и любили друг друга – такое времяпрепровождение на «ночном свидании» было для нас желанной наградой.