Георгий Соломон (Исецкий) - Среди красных вождей

Скобелев М. И. — бывший меньшевик. Он был при Временном правительстве министром труда. Затем он был заведующим негласного отдела «Аркоса» в Париже. В настоящее время он находится в Москве, не знаю, на какой должности. — Авт.

Страшно сказать ( лат .). — Прим. ред.

Креатура — ставленник кого-либо, тот, кто выдвинулся благодаря чьей-либо протекции (лат.) . — Прим. ред.

Позволять делать кто чего хочет, позволять идти кто куда хочет (фр). — Прим. ред.

Кстати, скажу о дальнейшей судьбе Квятковского, из чего видно, что я оказался пророком. Это было, впрочем, не трудно. Спустя года полтора после моего ухода с советской службы его заманили в Москву под предлогом повысить его. Там он был арестован и ему инкриминировали массу всякого рода мошенничеств. Путаясь и стараясь обелиться, он стал валить на Красина всякие мерзости, стараясь его утопить и тем реабилитировать себя и спастись от расстрела. В мировой печати много говорилось о его деле и даже появилось известие, затем опровергнутое, о его расстреле. Но правды в деле Квятковского никто не знает, и я в том числе. А правда была желательна, ибо она открыла бы точно, что представлял собою этот советский герой. — Авт.

Так, я разработал в этом отделе часть об образцах, установив самую строгую систему и порядок их регистрации, опечатывания (ведь я имел дело просто с мошенниками) и хранения, для чего я использовал один из подвалов «Совьет-хауза», куда, кроме моих доверенных сотрудников, никто не имел права входа. Вот эти-то подвалы, о которых я уже говорил, и причинили столько хлопот английской полиции. — Авт.

Алармист — лицо, склонное к панике, распространяющее непроверенные, необоснованные слухи, высказывающие тревожные настроения (фр .). — Прим. ред.

См. Еванг. от Луки. Гл III. 9. — Авт .

В. И. Ульянов, широко известный под псевдонимом Ленин, был арестован в декабре 1896 г. в С.-Петербурге вместе со своими товарищами (Г. М. Кржижановским, Я. M. Ляховским, покойным Н. Е. Федосеевым и др.) по делу «Петербургского союза борьбы за освобождение рабочего класса» и сослан на пять лет в Минусинск. Это было первое социал-демократическое дело в России, и вся эта группа ссыльных в Сибири была известна под кличкой «декабристов». — Авт.

Соломон Г. А. Среди красных вождей: Личные воспоминания о пережитом и виденном на советской службе: В 2 ч. Париж: Мишень, 1930.

В настоящее время П. Г. Смидович играет в Москве в советском правительстве весьма выдающуюся роль. — Авт.

Дело о покушении 1 марта 1887 года. — Авт .

По этому делу, которое жандармы, для шика, называли «делом 1 марта 1901 года», намекая на его важность, было арестовано более 30 человек, и, по существу, оно являлось делом «по ликвидации «Московского союза борьбы за освобождение рабочего класса». В числе арестованных были П. В Луначарский (брат Анатолия), его жена С. Н. Луначарская (ныне жена упомянутого выше Смидовича), В. Я. Исакович, М. И. Ульянова, М. Т. Елизаров, А. Р. Гоц (находящийся в руках большевиков), один из Висоцких, моя первая жена М. Н. Соломон и я. Остальных привлеченных к этому делу я не знаю или не помню. По некоторым данным я предполагаю, что два крупных предателя приложили свои руки к этим арестам: Азеф и Серебрякова. С Гоцем и Висоцким я не имел никаких сношений и лишь едва знал их как товарищей молодого И. И. Фундаминского (Бунакова), которого я знал как талантливого мальчика-школьника, как брата Матвея Исидоровича Фундаминского и его сестер, с которыми я находился много лет назад в теплых дружественных отношениях (нереволюционных) Серебрякова находилась в сношениях с марксистами, Азеф же, как известно, был видным членом партии социалистов-революционеров, к которой принадлежали и Гоц, и Висоцкий, и некоторые другие, имена которых я забыл. Вот поэтому я и предполагаю, что Года, Висоцкого и других социалистов-революционеров предал Азеф, а остальных арестованных, принадлежавших к марксистам, — Серебрякова. А охранное отделение (во главе его стоял тогда знаменитый Зубатов) уже старалось сварганить из всех арестованных 1 марта одно общее дело, в интересах, очевидно, выслуги. Мои товарищи по революционной работе были, за исключением тогда еще очень молодой М. И. Ульяновой, привлеченной, надо полагать, по недоразумению, так же, как и Елизаров, ибо мы с обоими никаких революционных дел не вели, состоя лишь просто знакомыми, — были все люди, уже вышедшие из периода молодости, все стреляные воробьи, непугливые и осторожные в своих показаниях и потому не запутавшие друг друга. Жандармам так и не удалось создать «дела», и все ограничилось довольно продолжительным заключением, и «дело» года через два было совсем прекращено. — Авт.

1 марта 1887 г., как известно, состоялось неудачное покушение на императора Александра III. Заговорщики были схвачены (благодаря распорядительности известного генерала Грессера, получившего сведения о готовящемся покушении загодя и направившего царя по другому пути), не успев приступить к своему намерению. Их было пять человек: студенты Ульянов, Генералов, Швырев, Остапов и Андрюшкин. Я был в то время гимназистом Ларинской гимназии (С.-Петербург) и случайно познакомился с Генераловым (не помню, по какому поводу, но не имел ни малейшего понятия о том, что он состоит в заговоре). У него я видел мельком и А. Ульянова. Впоследствии уже от М. Т. Елизарова я узнал, что он был близким товарищем и другом привлеченных по этому делу пяти студентов и что только по счастливой случайности он не был арестован. В этой группе заговорщиков А. Ульянов считался душой всего дела, исполняя ту же роль, какую играл в убийстве Александра III гениальный Кибальчич. — Авт.

См. мою книгу «Среди красных вождей». — Авт.

В настоящее время находится в Москве, где состоит начальником ГПУ — Авт.

По долгу правдивого летописца отмечу, что элемент самопожертвования является отличительной чертой характера Менжинского в его сношениях с близкими людьми. Так, мне вспоминается, как тот же Менжинский в Москве, прибыв из Киева, страдая сильной грыжей, стал перетаскивать свой и своих товарищей багаж, в то время как молодые товарищи спокойно шли налегке. Он поплатился за это болезнью, которая продержала его несколько недель в постели. И он сносил свои страдания без ропота, с присущей ему мягкой улыбкой. — Авт.