Борис Федоров - 10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы

Первое Российское правительство после объявления 12 июня 1990 года суверенитета России (от кого?) представляло собой очень любопытную и даже странную команду. Там были, например, старые хозяйственные «зубры» типа И.Силаева и Г.Кулика. Пришли и народные депутаты СССР, включая министра юстиции Н.Федорова, Г.Фильшина, Ю.Скокова, В.Ярошенко.

Из МИДа с должности начальника управления перешел А.Козырев, из аппарата Совета Министров СССР — Г.Явлинский. Самым большим долгожителем команды образца июля 1990 года оказался министр связи В.Булгак, который и по прошествии девяти лет недавно являлся вице-премьером правительства.

В том правительстве министром внутренних дел был печально прославившийся позже В.Баранников (он приходил ко мне согласовывать бюджет МВД). Управляющим делами Совмина непонятно по какой причине был назначен генерал КГБ А.Стерлигов, в то время весьма тихий, молчаливый и неполитизированный, что не помешало ему потом превратиться в политика-ультранационалиста.

Я как-то присутствовал при телефонном разговоре Г.Явлинского с Е.Гайдаром, которому предлагалось место министра труда России. Однако Е.Гайдар отказался, сославшись на «обязательства» перед «Правдой» и ее главным редактором Фроловым. Мне такая позиция показалась, мягко говоря, довольно странной, но многие специалисты не хотели тогда связываться с «провинциальной» российской властью и отказывались от работы в российских ведомствах.

И.Силаев появился во главе правительства России достаточно случайно. Союзные власти не имели ни одного сильного претендента на эту должность и заранее были обречены на поражение. Среди российских кандидатов сильные позиции имел тогда М.Бочаров, возглавлявший концерн «Бутек» [5] По иронии судьбы, в 1997 году Бутовский комбинат помогал мне строить дом. , но казавшийся многим слишком авантюрным и непоследовательным.

И.Силаев — союзный вице-премьер — как раз в этот момент имел достаточно плохие отношения с союзным премьером Н.Рыжковым, хотя и был его заместителем и главой бюро по машиностроению. В российской верхушке посчитали И.Силаева лучшим из компромиссных вариантов, хотя никто даже не потрудился спросить будущего премьер-министра о его экономических взглядах.

Надо признать, что состав правительства был неровным и, наверное, еще менее компетентным, чем Советское правительство того же периода, так как с самого начала большинство его членов набиралось по политическим, а не профессиональным критериям. А как следствие невероятная политизированность правительства. Все считали себя великими политиками и реформаторами, подчас абсолютно безосновательно. Очень модно тогда стало «воевать» с Союзом и его министерствами и ведомствами.

Особой политизацией отличались банковские вопросы, и союзные органы власти допустили огромную стратегическую ошибку, сразу упустив контроль над Центробанком России.

Осенью 1990 года много говорилось о борьбе за Центральный банк как за эмиссионный центр страны. Председателем Банка России с подачи Р.И.Хасбулатова был назначен известный экономист Г.Матюхин, который когда-то был моим оппонентом по кандидатской диссертации и членом совета при защите докторской диссертации. В Госбанке СССР оставался В.В.Геращенко, назначенный еще в 1989 году. Между ними развернулась настоящая борьба за влияние, в разгар которой стороны часто полностью забывали о деле. Я до сих пор, например, не уверен, что существовала реальная необходимость раздробления спецбанков и перехода на казначейскую систему исполнения бюджета. В этом было существенно больше политики, чем экономики.

В конце лета 1990 года я передал главному банкиру страны Г.Матюхину свои проекты законов о Центральном банке РСФСР и закон о банках и банковской деятельности. Он же с помощью Р.Хасбулатова умудрился через Верховный Совет в декабре 1990 года в рекордные сроки пропустить их и выдать за свои, хотя в существенно ухудшенном варианте.

Правда, надо отдать должное: именно Г.Матюхин заложил основы нашего Центрального банка и его независимости, и вовсе не случайно, что заместитель председателя Д.Тулин, как настоящий профессионал, перешел в 1991 году из Госбанка СССР (от В.Геращенко) заместителем к Г.Матюхину.

…Много тогда было пылких и не очень профессиональных заявлений о сделке СССР с южноафриканской компанией «Де Бирс» по алмазам, так как союзные органы не хотели делиться с Россией получаемыми от их экспорта средствами. Мы тогда усердно угрожали официальным советским лицам санкциями со стороны суверенной России.

Как пример явной некомпетентности можно вспомнить знаменитый скандал с продажей рублей за доллары, предложенной вице-премьером Г.Фильшиным. Идея была проста до идиотизма: продать кучу «деревянных» рублей каким-то иностранцам и на вырученные миллиарды долларов прокормить всю страну. При этом никто даже не пытался подумать, кому и зачем это надо. Кроме аферистов, таких переговоров с Г.Фильшиным никто вести не мог. И аферисты не заставили себя ждать.

Я не был посвящен в его грандиозные планы спасения страны. Однако на одном из заседаний правительства, которое вел первый вице-премьер Ю.Скоков, разразился скандал. Доведенный до отчаяния предельно конкретными и очень издевательскими вопросами Ю.Скокова, Г.Фильшин разгорячился и вдруг заявил: «Я вот сейчас еду к М.Горбачеву с Б.Федоровым (я тут же удивленно протестую). У меня все с советским премьером Н.Рыжковым согласовано. Скоро все магазины будут ломиться от товаров».

Жаль, что это заседание не было записано на видеопленку — вполне могло бы демонстрироваться по телевидению в разделе политической комедии. Впрочем, подобные юмористические передачи о жизни нашей власти можно готовить и сегодня. Примеров — масса.

Другим удивительным скандалом 1990 года было печально знаменитое дело о чеках «Урожай-90». Проталкивали проект экономические советники Б.Ельцина И.Нит и П.Медведев, а воспользовались им — с легкой руки И.Силаева — Г.Кулик и А.Тарасов, а возможно, и некоторые другие члены правительства.

Сначала речь шла о каких-то поразительных экспериментах с «живыми» деньгами: предлагалось разделить все деньги в стране на реальные, поступающие от конкретных потребителей за реальный товар, и деньги, которым не противостоит настоящая денежная масса. Таким образом предполагалось оздоровить денежное обращение — тогда о настоящей либерализации цен и свободе спроса и предложения говорить не приходилось.

Эта наивная теория в конце концов вылилась в банальную финансовую аферу: крестьянам за урожай выдавались чеки «Урожай-90», которые никогда не превратились в реальные деньги (по крайней мере, для селян). Следствие, насколько я слышал, не закрыто до сих пор.