Борис Федоров - 10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы

Особенно стоит вспомнить нашу антиалкогольную кампанию. Сегодня об этом много говорят, но мы начали эту работу много раньше. Я постоянно требовал от своих заместителей действий и даже лично принимал участие в двух операциях по выявлению поддельных марок, неучтенной продукции и т. д. Массовые операции проводились по всей стране и давали результаты. Разрабатывались новые методы борьбы со злоупотреблениями в этой сфере.

У меня сложилось впечатление, что проблема существенно больше, чем кто-то предполагает. Другое дело, что борьба с помощью наших чиновников не могла быть слишком эффективной и быстрой. Мой заместитель по алкоголю Берестовой был, вероятно, моей кадровой ошибкой (я оставил его на должности).

Правительство Е.Примакова еще осенью 1998 года наивно полагало, что монополия на алкоголь мгновенно даст ему огромные ресурсы. Сегодня очевиден провал этих планов. Легенда об огромной роли водки в бюджете СССР живет, но в новых условиях никогда не реализуется. Тем не менее наведение жесткого порядка в этой сфере крайне необходимо, но реальных шагов пока не видно.

Большое внимание я старался уделять пропаганде нашей налоговой политики. Вместе с начальником управления информации Р.Досмухамедовым разрабатывалась подробная программа разъяснения нашей налоговой политики и действий в разных формах и для разных аудиторий. Так, была сделана специальная программа для школ.

Мы запланировали серию уличных плакатов. Этот проект позже был реализован налоговой службой. Моим любимым был и остается плакат «Уклонение от налогов — преступление перед Родиной».

Стараясь быть максимально открытыми в своей деятельности, постоянно проводили встречи с журналистами, пресс-конференции. Я посетил несколько редакций газет, где пообещал приглашать журналистов на все достойные их внимания мероприятия, и сдержал слово. В целом, я не могу пожаловаться на негативное отношение прессы ко мне, хотя заказных и просто грязных публикаций против моей деятельности всегда хватало.

Самое главное достижение тех летних месяцев — Госналогслужбу быстро стали воспринимать всерьез. Достаточно сказать, что я как-то раз пошутил, что надо бы проверить и дачу А.Починка. Он шутки не понял и воспринял все более чем серьезно. Значит, старались мы не зря.

Многим запомнилась наша драматичная борьба в июне-июле 1998 года с Газпромом.

Началось с того, что я с удивлением узнал: Госналогслужба заключила с Газпромом абсолютно незаконное соглашение. По этому соглашению Газпром был обязан платить существенно меньше налогов, чем положено по закону. Это соглашение не было санкционировано правительством, и министр финансов М.Задорнов отказался его подписывать. Более того, даже это льготное соглашение Газпромом не выполнялось.

Я его отменил и проинформировал об этом Газпром и правительство. Никто меня к этому не вынуждал — это потом почему-то все думали, что я выполнял указания С.Кириенко и Б.Немцова. На самом деле я действовал самостоятельно и дал указания территориальным инспекциям применять всю мощь возможных санкций против неплательщиков, включая Газпром. В рамках закона и собственных полномочий.

А санкции могли быть очень простые — штрафы и пени, арест имущества и его продажа (через налоговую полицию) для покрытия налоговой задолженности. Ничего особенного или необычного здесь нет. Просто до меня санкции применяли неохотно. Зато потом «Коммерсант» с издевкой писал, что Б.Федоров арестовывал газ прямо в трубе. Мне всегда казалось, что это наше единственное деловое издание страдает желтизной и непрофессионализмом.

С этого момента началась наша «война», и Газпром стал предпринимать ответные меры. Подняли невообразимый шум соответствующие депутаты в Госдуме (те, кто всегда готов что-нибудь поддержать в обмен на поддержку в иной форме). Потом Газпром решил нас взять измором, уменьшив сумму платежей. В ответ я начал повсеместно и без дискуссий применять самые жесткие санкции, предусмотренные законом, к Газпрому и его дочерним предприятиям.

Газпром ссылался на то, что и ему все должны, включая федеральный бюджет. Прямых долгов бюджета на самом деле практически не было, а была косвенная задолженность через бюджетные или полубюджетные организации типа Министерства обороны. Никакого учета таких долгов в Минфине не было и не должно быть. Это вопрос к Госдуме и Минфину, которые порождают данную проблему, принимая изначально нереальные бюджеты.

Кроме того, Газпром никогда не пытался по-настоящему давить на своих неплательщиков (включая бюджетных), соглашался на почти всегда «пахнущий» коррупцией бартер и вообще тратил массу денег неизвестно куда и на что.

Так, во всяком случае, считали правительственные эксперты. Количество социальных и прочих «непрофильных» объектов в системе Газпрома не является секретом. Поэтому давление на Газпром было оправданным и законным.

Надо сказать, что руководство Газпрома привыкли чувствовать себя хозяевами жизни. В каком-то рейтинге руководителя Газпрома по статусу даже приравняли к премьер-министру. Руководители Госналогслужбы ездили и сегодня ездят «на поклон» в офис Газпрома. Мне впервые удалось продемонстрировать им и всем другим нефтяным и прочим генералам, что у государства есть власть, которую иногда оно может применять. А начинать надо с сильнейшего противника. Остальные сделают выводы сами.

Вопрос перешел на уровень С.Кириенко и Б.Немцова, как председателя коллегии представителей государства в совете директоров Газпрома. Я тогда очень зауважал Бориса Ефимовича как единственного члена того правительства, который был способен на мужественные поступки и проявил себя в минуты кризиса действительно крепким парнем.

При его поддержке мы сделали следующий шаг, который отрезвил руководство Газпрома. Во-первых, прозвучала угроза смены руководства компании. Руководство Газпрома встревожилось. А после того как наши налоговики — в том числе полицейские — появились в штаб-квартире Газпрома и в их дачном поселке (там нашли даже водку без акцизных марок), процесс пошел по верному руслу.

Выяснилось, что:

платить они могут существенно больше, чем говорилось ранее;

могут начинать избавляться от многочисленных ненужных и дорогостоящих активов (типа пансионатов);

могут жестко требовать от своих контрагентов платежей (повышать денежную составляющую в расчетах).

При этом империя Газпрома настолько велика, что у нас даже не было ее полной картины. Никто в стране не знает, как на самом деле богат Газпром. Я же, к сожалению, не успел провести комплексную проверку всей системы Газпрома.