Николай Непомнящий - Великие пророки современности

Случай в Фатиме документально засвидетельствован и тщательно анализировался. Было сделано много снимков, но где они сейчас, никто не знает.

Попробуем вместе с американским исследователем Джоном Килом прокомментировать событие в Фатиме.

По-видимому, Люсию выбрали для контакта. Дети были воспитаны в духе католицизма, поэтому контакт проводился на «религиозном уровне». После молитвы страх детей сменился благоговением. Исследования показали, что Люсия обладала всеми данными медиума и была «готова» к событиям.

В 1917 г. мир был в состоянии ненависти и войн, и «ультрасущества» решились на мощную демонстрацию, чтобы восстановить в сознании людей утерянные ценности. Обычные знамения не могли уже выполнить этой роли. Зная будущее, они хотели помочь людям сделать правильный выбор, наверное, для них это было небезразлично…

Пророчества Девы в Фатиме были записаны и в запечатанном виде переданы в Ватикан, предполагалось сообщить о них миру в 1960 г., однако папа Иоанн XXIII решил, что «разумнее будет сохранить тайну», и унес ее с собой в могилу. Основные итоги случая в Фатиме: сам он искажается религиозным налетом, почти все фотоснимки исчезли, главные пророчества скрыты, а Люсия была изолирована в монастыре (двое детей вскоре умерли, как и предсказала Дева).

Как известно, всемирно знаменитый ученый, основатель науки гелиобиологии — учения о цикличности воздействия Солнца на земную цивилизацию, сподвижник К. Э. Циолковского — А. Чижевский, восемнадцать долгих лет провел в советских концлагерях. По этому поводу в 1963 г. в редакции журнала «Техника — молодежи», где публиковались тогда его стихи, он рассказал загадочную историю.

…Поздняя осень 1920 г. Петроград. Большевистские эмиссары грабят дворцы, церкви, расстреливают дворян, жандармов, царских офицеров. Кто может, уезжает тайно за границу. Друзья предлагают уехать в Париж и Чижевскому: ясно, что сына генерала не пощадят. Но что-то удерживает молодого ученого, о пророческом даре которого уже давно ходят, странные слухи.

И вот однажды его приглашают на встречу в узком кругу с медиумами. Так тогда называли экстрасенсов. В ночь накануне встречи снится Чижевскому сон: в ночном небе вращается, наподобие карусели, многокилометровый сияющий диск, на стенках которого проявляются загадочные картинки, какие-то схемы, таблицы, цифры. И вот слышится в абсолютной тишине голос с металлическим отливом:

— Желаешь ли ты знать свое будущее?

— Желаю, — ответил сновидец, ни секунды не раздумывая.

— Даже если будущее неотвратимо? — спросил голос.

— Я не верю в неотвратимость, — отвечал Чижевский самонадеянно, ибо смутно представлял, о чем шла речь. — В любой ситуации есть возможность выбора.

— Если так, — сказал голос, — то останови диск, когда захочешь. Усилием воли.

Выждав некоторое время, Чижевский подал мысленную команду, и вращающаяся махина мгновенно остановилась. На торце диска вспыхнуло множество повторяющихся чисел 69.

— Теперь слушай внимательно, — сказал голос. — Выбирай: или умрешь в безвестности в ближайшее время, или проживешь долгую жизнь, станешь всемирно известен, но долгие годы проведешь в физических страданиях и одиночестве.

Александр Чижевский

Долго раздумывал сновидец и наконец сказал:

— Я не хочу покидать Землю молодым.

— Ты использовал возможность выбора, сказал голос. — Но помни: будущее неотвратимо.

Проснувшись, молодой ученый долго размышлял над увиденным. Ближе к вечеру он оделся и направился на условленную встречу. Ехать предстояло далеко, на самую окраину Северной столицы. Но вот незадача: трамвай сломался, его чинили почти целый час, но так и не исправили, извозчики отказывались ехать на ночь глядя в такую даль, боясь бандитов, и Чижевский безнадежно опоздал. Но все же решил зайти в тот дом, куда был приглашен, извиниться перед хозяевами.

Уже на подходе к дому он почувствовал неладное. Особняк был освещен фарами множества автомобилей, а идущие навстречу прохожие тревожно переговаривались о чекистах и банде заговорщиков, только что ликвидированной в освещенном особняке. Чижевский счел за благо тут же возвратиться к себе домой.

Через два дня он узнал страшную новость. Оказывается, в особняке собралось два десятка медиумов для оккультной расправы с большевистскими вождями. В гостиной были расставлены портреты Ленина, Сталина, Троцкого и иже с ними, разложены стрелы, иглы, яды и другие аксессуары магического культа, известного с древнейших времен. Однако кто-то заранее донес чекистам о предстоящем тайном обряде, те нагрянули в особняк и, как водится, перестреляли всех медиумов.

Тут Чижевский уяснил, что он действительно сделал во сне свой судьбоносный выбор. Но тогда в послереволюционном Петрограде он еще не предполагал, что за будущую мировую славу придется расплачиваться восемнадцатью годами лагерного одиночества.

У этого художника, писателя и фантаста была удивительная судьба. Он как бы прожил несколько жизней, ибо обладал многими замечательными талантами: был художником и писателем, сумел заглянуть в будущее и… высмеять его. Его гениальные предвидения и рисунки поражают нас и сегодня, и о нем сейчас сказали бы, что Альбер Робида, несомненно, обладал способностями экстрасенса. Эксплуатируя свою колоссальную работоспособность и широкие познания, он написал 54 книги, снабдив их 55 тысячами первоклассных иллюстраций, рассказывает историк Лев Вяткин.

Альбер Робида родился в Компьене на юге Франции 14 мая 1848 г. Рисовать начал очень рано. Уже в начальной школе в шаржах, которые он делал молниеносно, он изображал пером и карандашом своих близких, учителей и одноклассников, сцены из жизни школы. Причем почти всегда по памяти, и все его рисунки пользовались большим успехом. Однажды к нему подошел директор школы и попросил Альбера показать рисунки, внимательно их просмотрел и сказал, что не будет возражать, если Альбер вздумает нарисовать шарж и на него: «Когда вы будете знаменитым, я буду показывать рисунок своим внукам, друзьям и домочадцам и вспоминать вас… А пока я хочу задобрить вас вот этими красками…»

В 1866 г., в возрасте 18 лет, Альбер дебютировал в качестве карикатуриста в юмористическом издании «Journal amusant» («Занимательная газета»), а в 23 года стал членом редколлегии роскошного журнала «La vie parisienne» («Парижская жизнь»). Одновременно вскоре он стал сотрудничать с Венским сатирическим журналом «Der Floh» («Блоха»), а также «Philipon» («Филипон»), где трудился всемирно известный карикатурист Домье и не менее знаменитый книжный иллюстратор Гюстав Доре.