Николай Шубкин - Повседневная жизнь старой русской гимназии

Неожиданное назначение Ш-ва в инспектора было большим сюрпризом для директора гимназии. Из-за того, что Ш-в не сделал ему визита и держался довольно независимо, Ш-ко недолюбливал его и был, видимо, рад, что ревизор обнаружил в его преподавании некоторые недочеты. Но когда, вскоре после отъезда ревизора, Ш-в вдруг получил приглашение в инспектора, Ш-ко не мог поверить этому и ждал, что у него попросят характеристики Ш-ва на учителя. Но его мнением никто не поинтересовался, и через несколько дней Ш-в был уже назначен инспектором. Когда он показал телеграмму с назначением, Ш-ко, понявший вдруг, что у Ш-ва очевидно в округе есть «рука», сразу переменил свое отношение к нему, стал рассыпаться в любезностях, звать к себе в гости и сожалеть, что они раньше не познакомились ближе.

Как бы то ни было, охотников сидеть на месте словесника в женской гимназии семь лет, как сидел я, нашлось не много, и первый же мой заместитель (даже не имеющий, как я, звания учителя гимназии) сбежал с половины года. Пришлось искать нового словесника. Воспользовавшись этим, я посоветовал Ш-ко пригласить из прогимназии учительницу русского языка К-ну, как словесницу по образованию (она окончила курсы). Ш-ко, чтобы не остаться без учителя, ухватился за эту комбинацию и, не интересуясь, какова К-на как педагог, спросил только, «не интриганка ли она»; я, конечно, успокоил его, и через несколько дней К-на была по телеграфу ужо перемещена в женскую гимназию. Дело, таким образом, устроилось, к общему удовольствию: Ш-ко получил учительницу, К-на попала на предмет, более знакомый ой, чем грамматика, и на больший оклад, прогимназия избавилась от неопытного педагога, уроки же русского языка заняла там П-кая, которая и была представлена на эту должность, но вследствие ошибки округа осталась не у дел.

К-на начала заниматься вместо Ш-ва. И здесь сразу же сказалось, что начальница и классные дамы считают своим долгом именно шпионить за учителями, а не поддерживать порядок среди учениц. Сколько крови испортил бедный Ш-в из-за неотступного сидения на его уроках классных дам, которые готовы были даже оставить несколько классов без всякого надзора, лишь бы не оставить учителя вместе с ученицами. Но вот вместо мужчины-учителя появилась барышня. Казалось бы, если в задачи классных дам входит поддержание порядка на уроках (свое сидение у Ш-ва они обыкновенно объясняли тем, что ученицы у него шумят), нужно было тем более помочь новой неопытной учительнице хотя на первых порах ее службы. Не туг-то было! С заменой учителя учительницей классные дамы сразу же бросили ходить на уроки словесности, что должно было, конечно, броситься в глаза даже наиболее тупым из учениц. А между тем здесь-то как раз и была некоторая надобность в надзоре. Молодая учительница является в V класс, который огорчен и уходом Ш-ва и назначением вместо него не учителя, а учительницы. Ни начальница, ни классная дама не сочли нужным ни проводить учительницу в класс, ни отрекомендовать ее ученицам. Та является совершенно одна, растерянная, смущенная, ученицы сразу же встречают ее криком: «Как Вас зовут?» Учительница, ошеломленная таким приемом, хочет водворить тишину, но не может и в раздражении топает ногой на учениц, что их в свою очередь тоже возмущает. Ставит потом на ноги одну из пятиклассниц, те кричат, что они уже большие и что так с ними никто не поступает, учительница сдается перед толпой, чем сразу же роняет свой авторитет. А классные дамы, так ревниво тюкавшие опытного учителя, прекрасно справляющегося и с мальчуганами в мужской гимназии, сидят в это время спокойно в учительской, довольные тем, что избавились, наконец, от мужчины.

15 февраля

В прогимназии, где я председательствую, учредительница ее, утвержденная недавно в звании начальницы, проявляет свой характер все больше и больше. Я лично уже немало получил от нее уколов своему самолюбию, хотя сам ничего дурного не сделал си, и г. К-на должна бы быть, мне кажется, благодарна, что нашелся человек, несущий безвозмездно тот труд, за который председатели других здешних гимназий получают по 1000 и более рублей в год, хотя работать гам приходится меньше, так как есть платные секретари и дело все уже налажено. Не считаясь с этим, г. К-на, видимо, все время старается за что-то уколоть и уязвить меня. Вернее всего за то, что я являюсь по самому положению своему лицом, ограничивающим ее власть, а она, привыкши самовластно управлять своими собственными учебными заведениями, все не может отрешиться от мысли, что теперь она не хозяйка, а одна из служащих в прогимназии лиц. И хотя преобразована ее школа в прогимназию по ее же собственному желанию и в умалении значения г. К-ной я никакой роли не играл, однако, попав в прогимназию по ее же настойчивым просьбам, я сразу почувствовал, что она смотрит на меня как на соперника. Сразу же, лишь только я занял пост председателя, К-на начала подчеркивать, что она тоже начальство, да еще, пожалуй, поглавнее меня. На мой визит она не сочла нужным ответить, хотя, упрашивала меня занять эту должность, сама была у меня. На советах сразу же стало сказываться стремление во что бы то ни стало противоречить мне даже в самых мелких вопросах, причем все время подчеркивалась ее опытность, ее возраст, мои же все заявления опорочивались и шельмовались.

Но вся эта история оставила тем не менее во мне самый неприятный осадок. С удовольствием бы бросил эту прогимназию, которая, кроме массы хлопот и неприятностей, ровно ничего мне не даст. Но бросить дело было бы малодушно. Я не хочу уступать поле сражения этому Б-скому в юбке и не могу оставить учительский персонал, вмешавшийся в эту борьбу, без поддержки.

18 февраля

Начальница прогимназии К-на без всякого стеснения перенесла свои личные отношения к учительницам на служебную почву и старается сразу же отомстить им. На днях она уже сообщила мне (якобы со слов матери одной ученицы), что учительница арифметики Д-ва плохо объясняет уроки, дает задачи на недостаточно усвоенный материал и т.п. Ввиду этого начальница, раньше отзывавшаяся о Д-вой с лучшей стороны, предложила мне почаще бывать у нее на уроках. О другой своей противнице Ч. начальница еще раньше говорила мне, что она очень строга к ученицам, что она довела как-то девочку до истерики и т.п. Учительницу же А-ву, которая поддерживает все время начальницу и даже оказывает ей разные хозяйственные услуги, г. К-на вдруг «ни к селу, ни к городу» стала расхваливать.

22 февраля

В женской гимназии, где начальница и председатель объединились против преподавательского персонала, положение постоянно становится все невыносимее. Не знаю, чему больше удивляться: нечистоплотности начальницы или легковерию и глупости председателя. Главным объектом наушничества начальницы и гнева председателя является учительница П-ва. Будучи весьма нелестного мнения о начальнице, она иногда не стесняется в выражениях о ней, тем более что та ей приходится родственницей. Ш-ко же, услышав от окружного инспектора фразу, что преподаватели должны обращаться с начальницей почтительно, ставит теперь всякое лыко в строку и, не обращая никакого внимания на существо заявлений преподавателей, вяжется к их форме. Недавно он, призвав меня в свою канцелярию, стал в присутствии делопроизводителя и писца возмущаться поведением П-вой, сказавшей как-то ему, что начальницы даже и сторожа-то не слушаются. Весьма повышенным тоном он заявил мне, что напишет в округ об увольнении П-вой, которая все не может помириться с начальницей и проникнуться почтением к ней. И хотя я указывал, что начальница нам не начальство и почтительность к ней должна быть такая же, как и по отношению к коллегам вообще, Ш-ко стоял на своем, забывая, что тон самой начальницы по отношению к преподавателям бывает часто крайне грубый и раздражительный. Мало того, под влиянием, очевидно, той же начальницы и классных дам (тащивших меня в прошлом году к товарищескому суду за намек на доносительство) Ш-ко настроен весьма враждебно и по отношению к остальному преподавательскому персоналу. На днях он выражал, например, мне свое неудовольствие, что в женской гимназии учителя опаздывают на уроки, на это я возразил, что причина тут в классных дамах, несколько не следящих за порядком, вследствие чего еще долго после звонка ученицы толпами гуляют по коридорам, так что учителю трудно даже пробраться в класс, а заниматься при царящем везде шуме и беспорядке и вовсе невозможно (в мужской гимназии классные наставники наоборот сразу же водворяют учеников по классам и успокаивают их), но Ш-ко, опять-таки сваливая все на учителей, не хотел и слышать о какой-либо вине классных дам. На учителей же сваливается ответственность не только за их занятия, но и за то, что их вовсе не касается. Так, на днях Ш-ко сделал мне замечание, что восьмиклассницы часто пропускают уроки, но, если следить за пропусками и выяснять, кто из девиц не был по уважительной, кто по неуважительной причине, должен учитель, то в чем же обязанности начальницы гимназии, состоящей в VIII классе классной наставницей? Все эти нелепые выходки и придирки нервируют преподавательский персонал, вовсе не желающий быть козлом отпущения за чужие грехи.