Николай Шубкин - Повседневная жизнь старой русской гимназии

11 декабря

Оказалось, что председатель распорядился с репетициями не только нецелесообразно, но и незаконно. По справке выяснилось существование министерского циркуляра, категорически заявляющего, что вопросы о том, «кому и когда назначать репетиции», должны «решаться преподающими с разрешения педагогического совета». Таким образом все вчерашние постановления председателя оказались новой узурпацией не принадлежащих ему прав, что вызвало среди педагогов сильное возбуждение. Заходил уже разговор о посылке телеграммы попечителю и т.п. Предварительно же решили указать на циркуляр председателю. Когда четверо преподавателей VIII класса вошли к председателю и торжественно положили перед ним раскрытую книгу с правилами, он прочитал, покраснел и, несколько смутившись, сказал, что согласен созвать совет. Но победу праздновать еще рано. Получив афронт с одной стороны, он хочет теперь взять нас «не мытьем, так катаньем». После этого разговора он насел на двух учительниц, требуя, чтобы они взяли на себя классное наставничество в первом классе, от которого принуждена была отказаться «француженка», а когда те тоже стали отказываться, от заявил, что донесет на них в округ.

12 декабря

Сегодня продолжалась та же история. Придя в гимназию, председатель сразу отправился в VIII класс и потребовал, чтобы ученицы к 12 ч. дня послезавтра представили ему конспект одного из посещенных ими уроков и свои педагогические дневники, добавив при этом (уже явно по адресу педагогического персонала), что пока они не представят этого, он не созовет совета. Когда я зашел в класс и возбужденные ученицы сообщили мне об этом, я был сильно возмущен этой новой выходкой председателя, так грубо вмешавшегося в мои обязанности (как «преподавателя-руководителя», на которого и по правилам возлагается все это). Нелепо, сверх того, и само требование, предъявленное так внезапно, об исполнении таких работ, которые должны подготовляться постепенно, с начала года, и не могут быть выполнены в один день. Здравого смысла тут, разумеется, нет ни капли, это просто новое проявление мести, желания «донять» меня за вчерашнее. Общая беда невольно сблизила меня с восьмиклассницами, и я уже на общем уроке немало поговорил с ними по душе насчет нашего начальника. Когда же на последнем уроке остались только словесницы, тут я почувствовал себя еще свободнее, и пол-урока прошло в дружной беседе.

Завтра придется девицам бегать по классам и наспех писать конспект первого попавшегося урока. А дома — «сочинять» и записывать задним числом свой педагогический дневник. Сколько, подумаешь, пользы от таких работ: и научной, и моральной!

13 декабря

Ученицы, действительно, бегали сегодня по урокам в младших классах и составляли их конспекты. Но председатель, придя в гимназию, вдруг объявил им, что конспекты сегодняшних уроков он не будет считать действительными. Пропали, значит, их хлопоты даром. Придется теперь воспроизводить какой-нибудь из раньше посещенных люков. Вечером было заседание педагогического совета. Зачитывался протокол предыдущего заседания, где говорится о своеобразном «избрании» нового секретаря — одним председателем. Мы хотели приложить по этому поводу особые мнения, но председатель нашел некоторые формальные неправильности и велел пересоставить протокол, очевидно, с целью затянуть дело и в то же время «подвести» тех преподавателей, которые помечены в протоколе бывшими, а на самом деле не были. Правда, мы не были с разрешения самого председателя, т<���ак> к<���ак> намечено было только обсуждение младших классов, где мы не занимаемся, но сегодня он уже сам отказался от своих слов, заявив, что не разрешал нам этого. Потом стали обсуждать вопрос о репетициях в VIII классе. Я, основываясь на министерском циркуляре, предоставляющем право самим преподавателям определять, кому назначить репетиции, заявил, что делать репетиций по методикам не считаю нужным. С моими доводами согласился совет, и все единогласно присоединились к моему мнению. Председатель же сказал, что остается при своем мнении по особым соображениям, которых высказывать не намерен, и поэтому репетиции все-таки должны быть. Начальница и другие члены совета пробовали было протестовать, но он не нашел даже нужным входить с нами в какие-либо объяснения. Таким образом, попираются даже те ничтожные права педагогического совета, которые ему предоставлены законом, и протестовать против такого произвола мы не имеем возможности.

14 декабря

Вчера начальница на основании распоряжения учебного округа сказала ученицам, отпущенным на вечер в торговую школу, что танцевать им не разрешает. Председатель же, узнав об этом, в пику ей заявил: «А я Вам разрешаю». Когда же она уличила его в незнании циркуляра, он сейчас же свернул на другое и сделал ей замечание за то, что у нее будто бы мало баллов за устные ответы. Вообще против начальницы и против меня он особенно точит зубы. По-видимому, он и его фаворитка — г-жа В-ва хотят спихнуть нас, чтобы самим занять наш предмет (русский язык), т<���ак> к<���ак> его они знают все-таки больше французского. С целью к чему-нибудь придраться он потребовал представить ему новые классные работы словесниц, а в старых копается уже вторую неделю. И уже прямо у восьмиклассниц, не обращаясь ко мне, потребовал представить ему программы того, что они проходили по моим предметам.

Протокол даже первого совета все еще не представлен нам для подписи. А когда председатель узнал от своей шпионки Ч-вой, что мы собираемся писать особые мнения, то заявил, что он этого не позволит. «Если хотят, пусть жалуются на меня, — сказал он, — но только через меня же!»

Сегодня была первая конференция для разбора уроков историчек, и председатель сразу же заявил себя на ней. Грубых ошибок, наделанных одной из учениц, он не заметил и расхвалил урок. А другой практикантке, давшей действительно хороший урок, поставил в вину, что она как-то не так держала голову, и поэтому, когда урок ее стали оценивать и учительницы этого предмета поставили 4 и 4, он со своей стороны поставил 2.

15 декабря

Сегодня, к нашей радости, председателя в гимназии не было, и чувствовалось гораздо спокойнее и веселее. Этот человек умеет в один день наделать столько пакостей, что и в неделю не переваришь. Наверно, и сегодня, сидя дома, строчит на нас доносы.

Единственная отрада при таких условиях само дело, которому я служу, и отношение ко мне учениц. А в этом отношении пока дела идут хорошо. На уроке среди этой милой молодежи, такой в общем живой и непосредственно-веселой, невольно отдыхаешь душой. Вчера, например, я с удовольствием провел все уроки. В VI классе при напряженном внимании класса читал чудную главу из Радищевского «Путешествия»: «Сон сидящего на престоле». В VII весь урок говорил о лирике Лермонтова и о его личности, разбирал его стихотворения и читал их. Я сам проработал этот материал, всегда с любовью даю этот урок, и девицы, видимо, тоже чувствуют это. В V классе ныне у нас также хорошие отношения. Сегодня было задано о народных сказках, и этот материал очень оживил класс, состоящий почти из детей. Недурно идут дела и в VIII классе. Вот я спрашиваю по педагогике, девица пугается, и я, желая навести ее, задаю несколько вопросов подряд. «Нельзя так задавать сразу несколько вопросов», — делает мне замечание одна восьмиклассница, видимо, помнящая мои наставления по дидактике. Я объясняю, что это наводящие вопросы. «Что Вы сейчас спросили?» — перебивает, немного погодя, другая ученица. «А вот если Вы все сразу будете меня спрашивать, тогда уж я вовсе не буду знать, кому отвечать», — говорю я, и урок так же мирно продолжается дальше.