Виктор Бакин - Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Долгий и тяжкий конфликт между Ю. Любимовым и небольшой группой актеров, в которой много ведущих, с одной стороны, и Н. Губенко с большой группой актеров, в которой тоже есть ведущие, – с другой, вылился в этот вечер в откровенно скандальное, почти театральное и очень публичное действо.

Режиссерская находка, воплощенная 25 лет назад в спектакле «Десять дней, которые потрясли мир», когда действие начиналось на улице перед театром, вновь пригодилась Любимову. Но теперь в массовку режиссер вместо актеров пригласил ОМОН с дубинками. Ни в одном не только столичном, но и российском театре еще не было скандала такой глубины и накала.

Л. Филатов: «А ситуация изгнания Губенко! Стоит белый Николай, он пришел играть спектакль «Владимир Высоцкий», а его не пускают в театр. И безусый омоновец поучает Губенко: «А не надо было плевать в лицо учителю». Щенок! Что ты понимаешь про учителя? И что понимаешь под «плевать в лицо»? И все это снимается, а потом показывается по телевизору строго наоборот. Я-то понимаю, что это была заказная пресса, заказное обслуживание, как интервью, в котором Юрий Петрович называет меня «Соловьем-разбойником», а Губенко – «верным Русланом». В нем все шито белыми нитками. Каждый вопрос составлен так, что услужливо содержит вариант ответа».

Дотошные журналисты составили хронику разворачивающегося театрального действия.

17.25 — У служебного входа журналисты увидели наряд муниципальной милиции с дубинками. Дверь в служебный вестибюль загородил широкоплечий мужчина в милицейской форме.

17.35 — В сопровождении актеров вошел Н. Губенко. У дверей возник заместитель директора театра Б. Глаголин: «Николай Николаевич, распоряжением Любимова вы сегодня в спектакле не играете».

Н. Губенко: «Нет, я буду играть. Это моя работа».

В толпе ропот. Слышны реплики: «Не поддавайтесь на провокации. Вас хотят спровоцировать на беспорядки!» Н. Губенко застыл с внешней стороны двери. С внутренней – милиционер.

17.45–18.20 — Идут актеры, занятые в спектакле. Внутрь прошли В. Шаповалов, Л. Филатов, А. Демидова, В. Золотухин…

Л. Филатов: «Зритель не виноват. Спектакль надо играть, но в полном составе, вместе с Губенко». Из-за двери – нервный хохот актеров. Словесные перепалки Глаголина с Губенко. Из рук в руки передают коробочки с валидолом. Появилась идея вызвать «скорую помощь».

18.30 — У зрительского входа публику встречает сообщение: спектакль «Высоцкий» отменяется.

18.35 — Зритель двинулся к служебному входу, заполняя оставшиеся в толпе щели. Плотная масса людей становится угрожающей. Слышны призывы: «Любимова сюда!»

18.40 — Депутация из пяти зрителей пропущена к Ю. Любимову. Маэстро тихо и с расстановкой сообщает: «Господа, я еще пока хозяин этого театра». Зрительница: «Спуститесь вниз. Там ОМОН. Вы хотите крови?!»

19.00 — с криками «Ура!» группа актеров вместе с Н. Губенко входит в театр. За ними (через служебный вход!) вливается толпа зрителей.

19.30 — В старом легендарном зальчике «Таганки» усаживаются зрители. Вместо спектакля им предлагается следующее: выступление Н. Губенко (в театральном костюме) с обвинениями Ю. Любимова. Выступление зрительницы: конфликт вышел за пределы театра. Выступление Ю. Любимова: «Да, я – господин, а вы (зрители) – бывшие товарищи. Губенко в театре работать не будет…» И так далее, и так далее…

20.30 — Театр закончился вешалкой. Там не было гардеробщиц, и люди сами брали свою одежду. Этот «спектакль» они вряд ли когда-нибудь забудут. Им было страшно. Они увидели трагедию. И не одну…

6 апреля Н. Губенко собрал журналистов в приемной президента Международной ассоциации содействия культуре. Ю. Любимов от совместной пресс-конференции отказался.

Н. Губенко: «Я не мог предположить, что когда-нибудь увижу в театре омоновцев, вызванных специально, чтобы воспрепятствовать моему выходу на сцену в спектакле, который для меня, как и для всех на «Таганке», святой, – в спектакле «Высоцкий». Даже если я, как утверждает Юрий Петрович, в бытность министром и пропускал свои выступления (а пропускал я не больше, чем другие, в театре такое бывает), то это не дает ему права уволить меня без объяснений».

Л. Филатов: «Конфликт Губенко и Любимова был не социальный, а личный. Любимов не пустил его на спектакль и вызвал ОМОН. Это серьезное оскорбление. И одновременно за спиной актеров начал решать – с кем заключать контракты, а с кем – нет. Тогда люди стали примыкать к Губенко: «Коля, спасай!» Он чувствовал свою ответственность и пошел до конца. Мне показалось, что в этой ситуации надо быть с ним. Невзирая на то, что мы в глазах большинства оказались врагами мэтра и чуть ли не предателями. История рассудила так, что победа осталась за Любимовым. Но и сегодня я поступил бы так же. Даже несмотря на мой уход от Эфроса и возвращение “под Любимова”».

Спектакль «Владимир Высоцкий» – единственное, что еще как-то объединяло актеров раздираемого противоречиями театра.

Д. Быков: «Сейчас, во времена кризиса самого знаменитого российского театра, когда многие злорадствуют по поводу упадка былых кумиров, очень грустно смотреть спектакль, где все по-прежнему вместе на сцене те, кто по разные стороны баррикады, воздвигшейся только что, но ожидаемой давно. Губенко больше не играет. Но остальные – Филатов, Смехов, Золотухин, Демидова, Бортник, Шацкая, легенда и слава «Таганки», – равны перед памятью Высоцкого и вместе его чтят. Редкостное единение с залом. Сплошная ностальгия по страшным временам».

Ну а в нынешние «нестрашные» времена нет-нет да нарушается добрая традиция играть знаменитый спектакль.

Б. Хмельницкий: «…Раньше нам отменяли спектакли и мы говорили: “Какие же сволочи все эти чиновники! Безобразие!”… А теперь сами почем зря стали отменять. После смерти Володи мы поклялись ежегодно 25 января и 25 июля обязательно играть спектакль его памяти. Сначала это соблюдали, а теперь традиция исчезла как-то сама собой. Если играем, то от случая к случаю. Может быть, театр, где не держат клятвы, и обречен на исчезновение?..

Ладно, бог с ним! Это факт биографии не Владимира Высоцкого, это факт биографии моих товарищей, которые написали так много слов о любви к Высоцкому, что теперь уже могут не играть этот спектакль. А чего играть-то? Хватит, очки набрали…

Таганка, Таганка… Ну, что – Таганка? замечательный театр… был. Я как бывший артист бывшего Театра на Таганке это говорю. Теперь это не тот театр просто… Я очень люблю тот театр, и любил, и до конца дней вспоминать буду. И Владимир всегда говорил, что это его любимый театр… Мы были счастливы тогда. Радовались работе… Юрий Петрович был иной, мы были другие».