Елена Мищенко - Принцесса Одри. Одри Хепберн

«Она – настоящая принцесса. Ей не нужна горошина, чтобы доказать это», – сказала английская королева Елизавета после встречи с Одри Хепберн. Мир поверил в это, потому что девушка с глазами серны, такой чистоты и неземной красоты, с голосом, который мог растопить лед, с обворожительной несмелой улыбкой не может жить в соседнем дворе. Она – принцесса из доброй сказки и просто сбежала на неделю из дворца, чтобы подарить нам радость.

«Для того чтобы стать звездой, нужно обладать чем-то, что дает лишь Господь. Этому нельзя научиться, с этим рождаются. Когда родилась Одри, Господь поцеловал ее, и вот она здесь, на земле», – эти слова принадлежат знаменитому кинорежиссеру Билли Уайлдеру, который долгое время работал с Одри Хепберн и снял с ней свой знаменитый фильм «Сабрина», получивший награды «Оскара».

Однако эта хрупкая, почти неземная полуэльф, полуженщина обладала удивительной внутренней силой. Ее голос, мягкий и тихий, мог звучать требовательно и убедительно, когда она, представитель ЮНЕСКО, говорила с высоких трибун о трагедии африканских детей. Она, впитавшая роскошь и богатство с молоком матери, хорошо знала, что такое голод и нужда. Она видела войну не в кино, а воочию. Изящная балерина, она помогала сторонникам движения голландского Сопротивления.

Одри Кэтлин ван Хеемстра Хепберн-Растон родилась 4 мая 1929 года в Брюсселе. Имя будущего ребенка было приготовлено заранее. Если бы родился мальчик – его бы назвали Эндрю. Девочка получила имя Одри. Она была третьим ребенком баронессы Эллы ван Хеемстра. От первого брака у Эллы было двое сыновей – Ян и Александр. Они оба радовались появлению сестрички и впоследствии стали ее настоящими друзьями.

К моменту рождения дочери ее отцу, Джозефу Виктору Растону исполнилось сорок лет. Его прошлое и служебная карьера были довольно туманны. Известно, что он был банковским служащим, любил женщин и пользовался взаимностью.

С баронессой Эллой его в течение четырех лет связывали романтические отношения, которые завершились торжественным бракосочетанием и рождением Одри. Баронесса Элла ван Хеемстра всегда помнила о своем благородном происхождении, родовых корнях, которые восходили к началу XV века, о своих предках, которые тесными узами были связаны с королевой Нидерландов Вильгельминой. Она считала, что заслуживает лучшей участи, чем жизнь в провинциальной Бельгии. «Ну почему, – вздыхала баронесса, – я должна жить в этой глуши, когда на свете существуют Париж и Лондон, Рим и Мадрид».

Обстановка в семье была напряженной, оба – Элла и Джозеф – по характеру были натурами эмоциональными, взрывными, наверное, сказывалась невероятная смесь кровей: у Джозефа английская, шотландская, ирландская, французская и австрийская, и у Эллы – датская, венгерская и большая часть французской.

Джозеф был высоким, статным мужчиной, недостаток волос на голове он восполнял элегантной бородкой и лихими усами, носил твидовые пиджаки, курил трубку, предпочитая душистые табаки, и вообще был неотразим. Постоянные ссоры, казалось, лишь подогревали тлеющий огонь семейных отношений, и Элла всегда одерживала верх в баталиях. Она была рождена актрисой и, по уверению друзей, могла бы стать украшением сцены, но высокое происхождение не позволяло ей воплотить эту мечту в жизнь.

Появление Одри никак не повлияло на взаимоотношения супругов. Достаточно сказать, что в преддверии появления Одри на свет, Джозеф покинул дом, ссылаясь на туманные служебные дела. Одри Хепберн как-то сказала своему сыну Шону: «Если бы я писала автобиографию, я бы начала ее так: «Я родилась 4 мая 1929 года и умерла спустя три недели». Когда новорожденной был 21 день от роду, у нее внезапно начался страшный кашель. Он продолжался довольно долго, малышка задыхалась, и однажды это привело почти к полной остановке сердца. Мать не обращалась за помощью к докторам, верила в божий промысел и «лечила» ребенка шлепками. Девочке, по сути дела, был предоставлен еще один шанс выжить. Так и продолжалось всю последующую жизнь. Одри часто оказывалась в безвыходной ситуации, и все-таки какие-то могучие силы спасали ее, не давали погибнуть.

Первые несколько лет после рождения дочки неугомонная баронесса постоянно путешествовала, металась между европейскими столицами, никак не находя приюта и покоя. Вместе с ней ездила и крошечная Одри. Девочка росла впечатлительной, предпочитая шумным играм уединение с книгой, игру на фортепиано, а когда ее никто не видел, она, напевая любимые мелодии, танцевала, вглядываясь в смутное отражение высоких старинных зеркал в заброшенных комнатах огромного имения.

Частые поездки в Лондон были также связаны с политическими пристрастиями баронессы Эллы и ее душки-супруга. Они оба стали жертвами идеологической пропаганды фашистского движения. Необходимо сказать, что в 1931 году, за декаду до начала второй мировой войны, слово «фашизм» не звучало так страшно, как это стало впоследствии. Богатые аристократические семьи значительно больше боялись коммунистов и их правления.

Супруги Растоны – Элла и Джозеф – постоянно принимали участие во всевозможных сборах средств, проводили увеселительные балы, приемы и как-то даже были удостоены чести попасть на прием, где присутствовал Гитлер. Он им пожал руки, и сей исторический для семьи момент был запечатлен на фотографии, которая, оправленная в элегантную серебряную рамку, стояла на каминной полке.

Однако фашизм разрастался, и баронесса, будучи человеком разумным и дальновидным, уже понимала, к чему ведут провозглашения чистоты арийской расы, марши чернорубашечников. Электрическая атмосфера накалялась, сгущались тучи и в доме баронессы, и однажды разразилась настоящая гроза.

В мае 1935 года, накануне шестого дня рождения Одри, после очередного скандала в семье Джозеф просто ушел из дома и больше не вернулся. Это было самое страшное детское переживание Одри. «Мать плакала целыми днями, я с ужасом смотрела на ее залитое слезами лицо и задавалась вопросом: «Что же будет со мной?» С тех пор страх потерять близкого человека навсегда поселился в душе Одри Хепберн. «Я поняла, что любовь и потеря неизбежны».

Почему Джозеф Виктор Хепберн-Растон оставил семью? Одри никогда не касалась этого вопроса. Однако очевидно, что причиной послужила его преданность фашистскому движению. Отец Эллы, старый барон ван Хеемстра, не мог более видеть, как огромные средства клана, накопленные в течение столетий, перекачиваются в фашистскую казну. Он поставил ультиматум зятю, потребовав прекратить поддерживать фашистов.