Виктор Кожемяко - Виктор Розов. Свидетель века

– Незабываемыми впечатлениями было переполнено мое путешествие по любимой Волге, которое удалось предпринять в минувшем году. Ведь в нынешние дорогие и трудные времена такое удовольствие, еще недавно всем вполне доступное, для многих стало абсолютно невозможным. Мне просто повезло как ветерану войны, что взяли в это плавание. И особое счастье – день, случившийся в дорогой, милой моему сердцу Костроме: во время пребывания там мне сообщили о присвоении звания Почетного гражданина города. Не скрою, чрезвычайно приятно это!

Да, под самый занавес года, ставшего годом столетия кино, произошло еще одно очень приятное для меня событие. Дело в том, что фонд юбилея тайным голосованием среди кинематографистов решил определить лучший отечественный фильм столетия. И вот таким фильмом была признана лента «Летят журавли», снятая по моему сценарию. Не знаю, насколько уж это верно, ведь фильмов замечательных было много, но все-таки с отрадным чувством принимал приз вместе с Таней Самойловой. Радовался и за режиссера Калатозова, оператора Урусевского, артиста Меркурьева – за всех, кто участвовал в создании этой картины, но многих из кого уже нет с нами…

Пользуясь случаем, хочу сказать спасибо газете «Правда» за то, что она есть, за то, что она такая. Я эту газету люблю. В ней действительно много Правды.

Виктор Розов:

– Я считаю, что музыка Александрова – это очень удачная музыка, как нельзя лучше подходящая для гимна. Это был великий Гимн великой страны, впервые прозвучавший в самое тяжелое для нас военное время, которое, вместе с тем, стало и временем надежды. Потому что тогда, в 1944-м, уже ясен был перелом, который привел нашу страну к Победе. Может быть, и сейчас эта музыка поможет нам победить, вырваться из того ужасного состояния, в котором мы находимся уже десять лет.

Есть такие, кто против? Что ж, всегда были и будут люди (их немного, к счастью), которые хают прошлое, да и неизвестно какого будущего желают своей стране…

В преддверии Нового, 2001 года, Нового века и Нового тысячелетия редакция «Правды» обратилась к ряду известных и авторитетных людей с просьбой ответить на вопрос: что век грядущий нам готовит? Сегодня начинаем публикацию полученных ответов словом патриарха нашей литературы и нашего театра Виктора Сергеевича Розова.

«В глубокой тьме таится он…» Это – Пушкин, и я это вспоминаю, когда думаю о новом неведомом веке, в который мы вступаем.

Каким он будет? Ой, не знаю. Лучше скажу, каким хотелось бы, чтобы он был.

Прежде всего хотелось бы, чтобы моя страна, которая так много перенесла в уходящем веке, и особенно в последнем лихом его десятилетии, поскорее снова вышла на свой настоящий путь. Помню, как было после голода и холода Гражданской войны. Вдруг – нэп, и даже ведь никто предположить не мог, что так быстро наступит невероятное улучшение всей жизни.

А теперь у нас в этих бесчеловечных, жестоких «реформах» как-то все ужасно запуталось и затянулось. Я уж даже и не хочу вспоминать бесчисленные обещания бывшего президента, с какого года и какого числа начнутся стабилизация и подъем. Этими обещаниями все мы сыты по горло. Но при всем при том десятки миллионов людей по-настоящему голодают, а вот теперь еще и замерзают в темноте по воле преступного «главного энергетика» страны. И сколько же это может продолжаться – Россия во мгле?

Думая о наступающем Новом годе и Новом веке (даже тысячелетии!), мысленно повторяю опять-таки Пушкина: «Да здравствует солнце, да скроется тьма!».

Скорее бы сгинула…

Моя подружка «Правда» всего на полтора года старше меня. Мы вместе, рядом прошли большой и нелегкий путь. Всякое бывало. Однако и в самые трудные для газеты времена она держала свою марку.

Откровенно скажу: когда страну нашу начали ломать через колено, когда смешались все ценности, я очень боялся, что газета «Правда» не выдержит и займет какую-нибудь недостойную позицию. Нет, к счастью, этого не случилось. По-прежнему «Правда» осталась верна Правде. Не ударилась в конъюнктуру, не развалилась от всех страшных нажимов. Стояла и продолжает крепко стоять!

Все, что происходит в это драматическое время со страной, с обществом, находит отражение на ее страницах. Мне особенно дорога позиция «Правды» по вопросам литературы и культуры в целом. Дорого и то, что предоставляла мне возможность выступать по самым острым проблемам нашей жизни. Увы, далеко-далеко не каждая газета могла на это пойти – смелости не хватает…

Рад, что в «Правде», отмечающей свое 90-летие, сохранился журналистский костяк не изменивших своим убеждениям, не предавших Родину людей. Вот так и продолжайте марку держать!

Да, вот такими мы были, так жили… Это ведь пьеса о моих друзьях. Мне везло на людей – честных, порядочных, чистых. Они меня и воспитывали. Спасибо актерам, которые совсем в другое время поняли и сумели показать, какие это люди.

В этой главе речь пойдет о том, чего предыдущие только вскользь касались. О художественном творчестве драматурга Виктора Розова, а точнее – о судьбе его пьес.

Известно, в советское время эта судьба была счастливой. Начиная с 1949 года, с первой написанной им пьесы – «Ее друзья», в многочисленных театрах нашей страны и за рубежом ставилось практически все, что он писал. Как правило, с большим зрительским успехом. По многим его сценариям снимались фильмы, в том числе уже упоминавшийся, по-настоящему эпохальный – «Летят журавли».

Казалось бы, остается констатировать то, что сообщает всем интересующимся справка из Интернета: «Виктор Розов – крупнейший драматург XX века. Его театр – это миллионы зрителей разных поколений, разных стран, это пьесы, вошедшие в золотой фонд драматургии: «В добрый час!», «В поисках радости», «Вечно живые», «Традиционный сбор».

Список действительно вошедших в золотой драматургический фонд розовских пьес я могу продолжать и продолжать. Но вот в чем вопрос: а как используется этот фонд в «антисоветские» годы, то есть после 1991-го?

Драматургия как вид литературы в полном смысле живет тогда, когда ставится в театре. Этим определяется и долговечность (или краткосрочность) автора пьес как писателя. Помнится, журналист Лев Колодный, стараясь всячески уязвить, оскорбить и принизить Розова, сопоставил его с Шекспиром и ернически вопросил: «Неужели пьесам Виктора Сергеевича суждена такая же участь и поколениям зрителей предстоит на спектаклях, поставленных режиссерами будущего, страдать, любить, плакать и смеяться, духовно очищаясь и обогащаясь? Не уверен».