Александр Штейнберг - Великий скиталец-покоритель звуков. Артур Рубинштейн

После окончания спектакля друзья Артура повели его за кулисы познакомить с Шаляпиным. И тут оказалось, что вся мужская красота состояла из тончайшего трико телесного цвета, которое Шаляпин натягивал на себя, разрисовав более темной краской роскошные мышцы. Увидев Рубинштейна, Шаляпин очень обрадовался: «Наконец-то я смогу говорить на своем родном языке! – закричал он. – А то в этой стране и поговорить не с кем!»

Во время гастролей они не расставались, каждый день были вместе – Федор Шаляпин и Артур Рубинштейн, Артуша, – как ласково называл его великий певец.

…И вот огромный корабль причаливает к нью-йоркской гавани. Артура Рубинштейна окружает толпа газетчиков, репортеров, засыпая самыми разнообразными вопросами. «Правда ли, что вы внебрачный сын Антона Рубинштейна?» «Вы приехали в Америку, чтобы жениться на миллионерше?» «Рвете ли вы струны на вашем рояле так же, как Паганини на скрипке?» и т. д.

Нью-Йорк поразил молодого музыканта высотой небоскребов, обилием автомобилей и. чистотой туалетов. Он остановился в самом шикарном и дорогом отеле «Уолдорф Астория», это было необходимо для рекламы. Пианисту был предоставлен один из лучших апартаментов, в котором было два рояля.

Первый концерт должен был состояться в Карнеги-холл. Программа начиналась концертом Сен-Санса, который Рубинштейн исполнял со знаменитым Филадельфийским оркестром. С этой же программой пианист выступал в Бостоне, Балтиморе, Вашингтоне, Чикаго, турне было большим и напряженным.

Артура Рубинштейна принимали с большим энтузиазмом во всех городах Америки, пресса писала о нем восторженно, его приглашали в лучшие дома, он играл в особняках Ротшильдов, Морганов, Форда. Особое впечатление на американскую публику произвел эпизод, который произошел на одном из концертов. Играя очень сложный пассаж, Артур зацепил ноготь большого пальца между клавишами, с силой дернул его – и клавиатуру залила кровь. Не прерывая игры, он завершил концерт, и лишь потом врач наложил повязку. Наутро все газеты писали о его потрясающем самообладании и истинно «американском» поведении.

…Однажды утром телефонист отеля «Уолдорф Астория» передал Артуру Рубинштейну, что в холле его ожидает некий господин. Когда музыкант спросил его, какова цель визита, телефонист, выяснив у пришедшего, сказал: «Этот господин желает разговаривать непосредственно с музыкантом».

Несколько заинтригованный, Рубинштейн спустился вниз и увидел невысокого представительного мужчину, который, поднявшись с дивана, спросил: «Где бы мы могли спокойно поговорить?» «Думаю, что лучше всего это сделать у меня в номере», – ответил Артур.

Как только они переступили порог, незнакомец сказал: «Я хочу, чтобы вы поехали с гастролями в Аргентину. Поймите меня правильно, я не импресарио, я фабрикант. У меня несколько шоколадных фабрик. Я был на всех ваших концертах, смотрел, как люди вас принимали, как они аплодировали. Тогда я и решил пригласить вас в мою страну». В результате был подписан договор, и с того момента началась головокружительная карьера Артура Рубинштейна. Турне по Аргентине продолжилось гастролями в Испании. Пианист играл несколько раз королевской чете, был приглашен на приемы, они подружились. Рубинштейн был представлен к высшим наградам Испании. Его, еврея, признали лучшим исполнителем испанской музыки. Рубинштейн стал первым исполнителем произведений Мануэля Де Фалья, играл вместе со скрипачом-виртуозом Исайя, в Париже встретился и был дружен до конца жизни с Игорем Стравинским. Тогда же, в двадцатые годы, Рубинштейн женился на очаровательной Нелли, она была еврейкой польского происхождения и стала его верной спутницей до конца жизни. Вместе они прожили более пятидесяти лет.

Рубинштейн концертировал по всему миру. Повсюду его ожидал триумфальный прием, восторженная пресса. Однажды после концерта к нему подошел представитель советского посольства во Франции и предложил устроить гастроли в советской России. Предложение было принято, и вот Артур и Нелли едут в коммунистическую Россию. Настроение было тревожное – это было время прихода Гитлера к власти, сведения об арестах в Советском Союзе просочились в мировую печать.

«Мы сели в московский поезд в тревожном настроении, – пишет Рубинштейн в своей книге. – Слишком велика была разница между Западом и тем, что мы увидели. Пока мы ехали по польской территории, в буфете было много вкусных вещей, вокруг было чисто, и нам все улыбались. Как только мы пересекли границу с Россией, нас как бы взяли в кольцо наблюдения. Это ощущалось и было крайне неприятно». В Москве Рубинштейнов поместили в гостинице «Националь». И там было очень неуютно. Огромные апартаменты с плюшевыми занавесями и огромным количеством тараканов. Их все время сопровождал какой-нибудь «охранник». Он присутствовал при всех встречах Артура. Говорить о чем бы то ни было в его присутствии было очень сложно.

Концерт в зале имени Чайковского прошел великолепно. «Русские – прекрасные и благодарные слушатели, – вспоминал Рубинштейн. – Они очень музыкальны, тонко воспринимают все, разбираются в нюансах исполнения. Особый восторг вызвал Шопен и Альбенис, которого они не знали».

После концерта Рубинштейн встретился со своими старыми друзьями, блистательными пианистами – Генрихом Нейгаузом и Эмилем Гилельсом.

Следующая серия концертов – в Ленинграде. И опять Рубинштейн в восторге от публики. Их сердечность, интеллигентность, реакция на каждый музыкальный звук – просто великолепны! На концерт пришел Сергей Прокофьев, потом они провели вместе несколько часов в беседе и игре в четыре руки.

После Ленинграда гастроли продолжились в Одессе, Киеве, Харькове. И повсюду благодарные слушатели восхищались искусством блестящего музыканта.

Вторая мировая война прозвучала страшным известием для многих евреев – выдающихся деятелей науки и искусства. Америка приняла их, предоставила убежище. Среди них был и Артур Рубинштейн. Америка хорошо его знала. Частые гастроли создали ему мировую славу. Он дружил с Рахманиновым и Эйнштейном, Невелсон и Эпштейном. Эти люди, выходцы из Восточной Европы, составили славу и гордость Америки.

Однако никогда во время своих триумфальных успехов Артур Рубинштейн не забывал, откуда он пришел в этот мир, какой народ и какая земля его родили. Всегда с гордостью он говорил о еврейском народе, всегда с любовью о Польше. В своей книге он пишет: «Во время войны я с волнением слушал все сводки, страшно переживал за свой народ. Когда война завершилась, для меня настала новая эра. Сейчас, после окончания этой страшной войны, я с еще большей радостью буду играть для моих слушателей. Я с ужасом и скорбью думаю о погибших, невинно сложивших головы, о миллионах расстрелянных евреев, поляков».