Анна Маркова - Афон и его святыни

В то время дела Сербской Церкви находились в таком положении, что потребовалось в Сербии присутствие Константинопольского владыки: поэтому, по воле царя, тогдашний святой Патриарх Каллист отправился туда со своей свитой. По дороге туда он посетил и святую Афонскую Гору, как бывший афонский инок. Посещая здесь различные святые обители, он почел необходимым побывать и в убогой каливе святого Максима. Преподобный подобающим образом встретил святого владыку и принял от него святительское благословение. После своего приветствия он

привел присутствующим следующее шуточное изречение: «Старец этот погубил свою Старицу (т. е. Константинополь)» [1, с. 41–42], и сказал бывшим тут, что Патриарх не вернется на свою кафедру, что останки его примет в свои недра земля сербская. Так и случилось.

Раз посетил святого Максима смотритель лаврской больницы святого Афанасия, по имени Григорий, с другим братом Лавры. Это было зимой. Войдя в каливу преподобного, они увидели теплый хлеб необыкновенной чистоты, издающий чудное и обильное благоухание, так что наполнилась им вся калива святого. Но в каливе не было ни огня, ни очага. И на свежем снеге близ каливы не было никаких следов. Они удивились такому явлению, убедившись, что это был хлеб неземной. Они припали к ногам преподобного и просили его сподобить и их этой небесной пищи. Святой с любовью уделил им половину небесного хлеба, обязав их никому не объявлять об этом, пока он жив. Сподобившиеся видеть такое чудо лаврский больничный Григорий и другой брат Лавры по смерти святого рассказывали об этом.

Многие говорили также, что святой Максим неоднократно услаждал пред ними морскую воду и делал ее годной для питья.

Наконец, по истечении четырнадцати лет безмолвной своей жизни в глубокой пустыне, преподобный в конце жизни оставил строгое свое уединение и поселился близ Лавры преподобного Афанасия, где и окончил подвижническую свою жизнь 3-го января, в глубокой старости, будучи 95-ти лет.

Память преподобного Максима Кавсокаливита празднуется 13 января.

Преподобный Нектарий родился в Битолии. Во святом крещении он наречен был Николаем.

Когда турки намеревались захватить их местность, мать преподобного, работая на гумне, забылась кратким сном и видит Пресвятую Богородицу, повелевающую ей бежать тотчас с мужем и детьми и скрыться в какой-нибудь неведомой стране, объявляя ей, что турки пленят область их. Лишь только видение кончилось, она объявила об этом мужу, и они, не медля, взяли детей своих, оставили родину. Лишь когда нашествие схлынуло, семья вернулась в Битолию.

Поскольку родители Николая были уже пожилые, они решили разойтись по монастырям. Отец, уходя в монастырь святых Бессребреников, взял с собою и двоих сыновей, один из которых был Николай. В обители отец Николая принял постриг с именем Пахомий.

Достигнув совершеннолетия, Николай стал стремиться к более высокой духовной жизни. Он удалился оттуда на Святую Гору. Здесь он избрал старца, по имени Дионисий, по прозванию Ягарис, опытного в жизни духовной, и остался при нем.

Дионисий не вдруг принял к себе Николая. Он прежде представил его своему старцу Филофею, который, имея дар прозорливости, прежде чем Николай что-либо сказал о себе, назвал его и отца его по имени и с любовью принял к себе в подвижничество.

Николай, поселившись на Святой Горе, вскоре принял иноческий образ с именем Нектарий, безусловно предав себя послушанию старческой воле и строгому исполнению своего обета.

Старец Филофей, кроме Нектария, имел еще ученика. Завидуя Нектарию, он стал явно говорить Филофею и Дионисию, чтоб прогнали Нектария, иначе он или его убьет, или самого себя. Подвижники вразумляли его, убеждали и молили его примирить свое сердце и подавить чувство злобы и зависти, грозили ему судом Божиим и геенною – он ничего не хотел слышать, но требовал исполнения своего желания. Чтоб уступить гневу, старцы предложили Нектарию удалиться от них на малое время, пока завистливый брат его не придет в чувство. Напутствуя Нектария старческими молитвами, они отправили его к тогдашнему проту Святой Горы, Даниилу, который, приняв его с отеческой заботливостью, наставлял и укреплял его в подвигах иноческой жизни.

Во время пребывания Нектария у прота скончался в глубокой старости Филофей. Тогда Дионисий Ягарис, не вынося безнравственного поведения своего ученика, пригласил к себе Нектария, как брата по духу, а прельщенному послушнику предоставил искать другое место и другого старца.

Дионисий с Нектарием мирно проводили жизнь, питаясь от своего рукоделия и по силам помогая бедным. Несколько лет спустя Дионисий, после многих скорбей и тесноты иноческой жизни, достиг совершенства духовного и мирно отошел к Господу.

Потеря искреннего друга и отца сильно поразила Нектария. С этой поры все мысли его, желания и надежды перенеслись в загробный мир. Он посвятил себя всей строгости пустынных подвигов: пост и бдения истощили телесные его силы, тогда как дух его более и более мужал и окрылялся.

Наконец, как Иов, преподобный Нектарий был предан на испытание и искус. Враг поразил его чрезвычайными болезнями телесными, но истинный подвижник был непоколебим и, в этих страдальческих искушениях очистившись, как злато в горниле, мирно предал дух свой Господу.

Память преподобного Нектария празднуется 5 декабря.

Преподобный Неофит Дохиарский происходил из знатного византийского рода. Отец его имел достоинство великого дукса и назывался Иоанном, а мать именовалась Евдокией. В святом крещении их сын получил имя Николай.

Николай с ранних лет пламенно стремился к иночеству. Когда ему было около двадцати лет и он был в должности первого государственного письмоводителя, он решил оставить славу и честь мира и скрыться в Студийской обители. Родители, пораженные тайным уходом своего сына, перевернули море и сушу – всюду были разосланы царские слуги отыскивать его. В конце концов, Николая нашли и вручили ему родительские письма, заклинавшие его вернуться. Николай показал эти письма игумену Студийской обители, и тот присоветовал ему возвратиться к родителям, чтобы не навлечь на себя ответственности в грехе непослушания.

Таким образом, по совету своего духовного отца, Николай тотчас возвратился в столицу, явился в отеческий дом и по-прежнему стал заниматься государственными делами. Родители его, заботясь о земной славе единственного и горячо любимого ими сына, хотели видеть в нем продолжателя их славного рода. Но не так думал Николай – он по-прежнему всей душой стремился к иночеству, и потому он только выжидал удобного времени, чтобы исполнить свое желание без скорби для своих родителей.