Вадим Евсеев - Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

В итоге в последнем туре со «Спартаком» Пеев ему отдал, он сделал ложное движение, потом пошел на ближнюю – и вколотил мяч в «девятку». Хороший гол. Именно такой, о которых все время ему говорил, а Саша отговорки находил.

Когда-то Семин меня заводил, а теперь я – Прудникова. С ним только так и надо – за живое его задеть.

Как-то он рассуждал при всех: «Как Булыка забил сто мячей? Где он их забил?» Хотя, как к Булыке ни относись, он и в финале Кубка России забивал, и в еврокубках – причем какие голы!

Я это запомнил. А через два дня прочитал в «Спорт-Экспрессе» статью про невеселые судьбы лучших бомбардиров чемпионата России среди дублеров разных лет. Там было написано: Прудников – двенадцать голов в Премьер-лиге. Всего.

Не воспользоваться таким случаем было невозможно. Прихожу и говорю при всех: «Сань, ты сказки не рассказывай. Футболистам – пройдет, мне – нет. – И достаю газету: – Тут пишут, что у тебя за всю карьеру – двенадцать голов. А нам рассказываешь – где это, мол, Булыкин сто забил?»

Надо было его видеть в эту секунду. Прудников аж подскочил: «Валентиныч, да у меня голы в Лиге Европы!» И так далее. Народ ржет. Тут главное – не переборщить.

Мы в раздевалке перед тренировками рядом сидим, переодеваемся – и он говорит без умолку на любую тему. Вышли на тренировку – он бьет по воротам, заканчиваем – опять бьет и бьет. Начинаю его травить: «Слушай, как ты в «Спартаке» играл? Где стеночки, где забегания? Ты же только бьешь!» На это откликнулся Саня Павленко, который у нас на просмотре находился: «Он считался самым большим уникумом в спартаковской школе!»

Вот так и нашли к нему подход. За весенний отрезок, при нас, Прудников стал лучшим бомбардиром команды – четыре мяча. А мог еще больше забить, если бы моменты получше использовал. Гаджиев знал его по «Анжи», Саша приехал к нам на первый сбор – и его сразу взяли. Гендиректор в Турции, помню, меня спрашивал: «Он нам поможет?» – «Поможет». И правда – помог. Правда, в первом же туре нового чемпионата с «Краснодаром» две желтые за первые пятнадцать минут ухитрился получить, команду подвел, и мы проиграли – так что успокаиваться с этим товарищем никогда не стоит…

А «Спартаку» он засадил в последнем туре прошлого чемпионата просто красавец. Это еще один показатель того, что людей против своих бывших команд обязательно нужно ставить. Как тот же Гаджиев поставил меня против «Локомотива» в первом моем матче за «Сатурн».

А какую игру Игорь Пикущак провел против «Краснодара», где раньше играл! В основе он выходил мало, но после одного матча подходит ко мне: «Валентиныч, можно, я сыграю с «Краснодаром», все-таки бывшая команда?» – «Хорошо, я скажу главному». Говорю Гаджиеву за обедом, а он спокойно так: «Хорошо, поставлю». И Пикущак очень хорошо сыграл, хоть и не забил.

Гаджиев нас не зажимает, а наоборот, поощряет проявление инициативы. Правда, не всегда это заканчивается чем-то хорошим. Вот, например, в последнем туре со «Спартаком» я посоветовал выпустить вместо Пеева крайним хавом Сиракова. После этого мы пропустили два мяча. Правда, Гаджиев нашел выход – переставил болгарина в опорную зону, и все наладилось. Мы знали, что Сираков заканчивает, и хотелось выпустить его в последнем матче…

А вот с Коломейцевым моя идея сработала. Когда мы играли первые пять матчей, схема была 3–4 – 3. Коломейцев был на позиции крайнего нападающего, я считал, что это не его место и он должен в центре играть. Потом перестроились на 4–4 – 2, и он стал вторым нападающим, чуть из глубины. После этого и он начал забивать, и вся наша игра изменилась.

Гаджиеву хотелось посмотреть, как мы с Карякой работаем сами. Отношения у нас сложились нормальные – все-таки играли вместе, знаем друг друга. Было только одно недоразумение, чисто рабочее, но мы его быстро разрешили, и никаких проблем больше не возникало.

Тем более что Каря – большой шутник и весельчак, говорит примерно столько же, сколько Прудников. А шутить, как и в любой команде, есть над чем. Один футболист, например, сходил вместо другого на экзамен по русскому языку на рабочую визу. Фамилии называть не буду, а то еще ребятам проблемы создам. Сдал хорошо, то, что это был другой человек, никто не заметил. С тех пор в команде их называют фамилиями друг друга…

Обычно Гаджиев подходит не к самому началу тренировки, а минут на десять позже. Разминку начинаем или мы, или тренер по физподготовке – как договоримся. Порой мы с Карякой делаем упражнения на технику, те же квадраты. А потом уже подходит главный и начинаются тактические вещи.

На сборах заранее обговаривали: мы проводим подготовительные упражнения, а он подходит потом. Видимо, хочет посмотреть, как мы сами работаем. И в Раменском то же самое было – только не с нами. При этом основную часть тренировки Гаджиев проводит сам. Нет такого, как у Алекса Фергюсона в «МЮ» или Гуса Хиддинка в «Анжи», когда главный тренер стоит и наблюдает, а в поле работают ассистенты.

Летом, когда Гаджиев сделал меня тренером у просмотровой команды, произошел интересный случай. Неделю тренировались, и у нас были два иностранца – бельгиец и бразилец. Однажды Инал Гетигежев, пообщавшись с ними, поворачивается ко мне: «Валентиныч, они думали, что вы – главный тренер!»

Вечером эту историю Гаджиеву рассказываю, он смеется: «Правильно, мне не нужны помощники, которые только фишки расставляют, мне нужны помощники, которых за главных тренеров принимают!» Кому-то другому вроде бывшего шефа Гаджиева в олимпийской сборной СССР (Бышовцу. – И. Р.) такое ни в коем случае рассказывать нельзя было – он тут же рассудил бы: есть опасность, что ты его подсидишь. Но с Гаджи Муслимовичем не так – ему это, наоборот, понравилось.

Как-то специально я с руководством клуба отношения не выстраивал – как идет, так и идет. Все нормально, все – футбольные люди. С Резвухиным, генеральным, в футбол играем. С ветеранами пермскими, по понедельникам и четвергам. Они меня даже заявили за ветеранов «Амкара» на первенство области и города.

Один раз три с половиной часа ехали на машине поиграть в город Соликамск Пермского края. Говорят: «Тут в 20 километрах – «Белый лебедь». Хочешь съездить?» – «Это что такое?» – «Колония особого режима. Там сидят те, кто пожизненное заключение получил. А раньше, когда была смертная казнь, туда смертников свозили. Там и расстреливали». Нет, думаю, как-нибудь обойдусь без такого путешествия.

Но я там и без камеры смертников чуть не сломался. Против молодых играли, 0:2 горели, 5:2 выиграли, но меня толкнули, и колено сильно заболело. Думал, мениск или вообще опять «кресты». Но сделали МРТ – слава богу, все нормально. Полтора месяца не играл.

Георгий Ярцев: