Вадим Евсеев - Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

И к концу первого тайма Никифоров забил два мяча! Один – как раз мощным ударом, другой – головой после углового. И по итогам двух матчей уже было равенство.

Во втором тайме я первый раз в жизни столкнулся с большой судейской несправедливостью. При счете 2:0 швейцарский судья Мументалер не назначил стопроцентный пенальти в ворота французов. Мы в тот момент играли с таким куражом, что при 3:0 они никогда в жизни бы не отскочили! И мы вышли бы в полуфинал Лиги чемпионов…

Я четко видел, что Кешу, Валеру Кечинова, сбили, сзади в него въехали. Как мог судья этого не разглядеть – до сих пор не понимаю. А потом как раз и случилась наша с Липко ошибка, и Уэдек один мяч отыграл. И закончилось все ничьей 2:2 и нашим вылетом.

Кто мог подумать, что ни один российский клуб с того момента и до сих пор до полуфинала Лиги чемпионов не доберется.

Впрочем, не думаю, что нас тогда убивали. Это была просто одна ошибка. А вот в ответном матче «Локомотива» против «Монако» в 1/8 финала весной 2004-го их была целая серия. Но с худшим «убийством» в жизни, наглым и неприкрытым, я столкнулся, когда играл за «Торпедо» в Екатеринбурге. Занимался им известный специалист по этому делу Юрий Ключников. Работал он «качественно», если переехал из Ростова в Москву жить…

А после ответного матча с «Нантом» разочарование было такое, что я думал: все пропало, все закончено. С игрой за основу можно попрощаться, сейчас на мне поставят крест.

Ждал резкой критики за тот гол, был готов ко всему вплоть до отправки обратно в дубль. Но ничего не случилось. Всё как и прежде, спокойная обстановка, все тренируются и готовятся к следующему матчу.

Через три дня играли дома с новороссийским «Черноморцем», и мои опасения начали сбываться: в составе себя не нашел. Но, видимо, тренеры просто дали переварить случившееся. Потому что в следующем туре я вновь вышел на поле.

Причем с кем – со «Спартаком-Аланией», действующим чемпионом России! И мы своей молодой командой не просто выиграли, а разгромили владикавказцев – 4:1, а я прилично сыграл. И даже голевую передачу отдал.

Это было 30 марта, а 1 мая, то есть через месяц, в полуфинале Кубка России с очень сильным тогда «Ротором» у меня случилась большая радость. Первый гол во взрослой карьере!

У этого гола была своя предыстория, как раз связанная с тем самым разгромом «Спартака-Алании» в чемпионате. В том матче мы разыгрывали штрафной, Цымбаларь отдал пас мне, я откатил мяч назад под удар Никифорову, и он сравнял счет.

А тут, с «Ротором», уже он мне выкатил. До сих пор помню его слова: «Это тебе за «Аланию»!»

А ведь он был уже очень опытным игроком и летом уехал за границу. А я-то кто? 20-летний пацан, только в состав попавший. С момента того моего паса больше месяца прошло. И вдруг Никифоров мне говорит, что должок возвращает. У меня все это в голове с трудом укладывалось. И радость дикая была – не где-нибудь, а в полуфинале Кубка забил!

Кстати, перед ответным матчем во Владикавказе мы с Сергеем Горлуковичем, моим соседом по номеру, опоздали на установку. Я перепутал время и сказал ему – спи спокойно. Когда спустился в зал, увидел, что дверь приоткрыта, все Ярцева слушают. Тут же помчался наверх Горлуковича трясти.

Под шумок узнали, что в составе, и пошли чаек пить как ни в чем не бывало. Думали, Ярцев просто не заметил нашего отсутствия, но уже потом, после игры, он все высказал. Мол, неужели вы думаете, что я ничего не вижу?

Но он не стал устраивать из этого скандал. Хотя соперник сравнял счет в добавленное время и настроение было поганым – победа прямо из рук уплыла. После такого могло по-всякому повернуться – но, к нашему счастью, не повернулось. Дед-то, Горлукович, ладно, он в своей жизни и не такое повидал, ему вряд ли могло влететь. А вот мне, молодому…

Опоздаю я за всю карьеру только один раз – на тренировку в «Локомотиве». Команда уже минуты две выслушивает Семина, чем заниматься будем. Он дает свисток: «Побежали!» И тут влетаю я: «Минуточку…» Палыч напрягся, думал, стряслось что-то. А я протягиваю сто долларов: «За опоздание»…

Перед самым перерывом на чемпионат Европы в Англии, куда Романцев сборную повез, я и в чемпионате первый мяч забил – сочинской «Жемчужине». При 1:1 – а учитывая, что мы выиграли 3:1, гол этот оказался победным. С лета попал. Коновалов навесил, Тихонов крикнул: «Оставляй!» – наверное, головой хотел пробить. Но я все-таки рискнул и ударил. Попал в ближний угол. А потом тот же Тиша забил третий, так что праздника мне ничто не испортило.

В том сезоне, кстати, я забивал больше, чем когда-либо в «Спартаке». Четыре мяча за сезон. На следующий год – один, в 1998-м – ни одного, в 1999-м – один. Но, что интересно, постоянно забивал «Динамо». Дважды за «Спартак» и трижды за «Локомотив». И эти пять мячей за карьеру были результатом личной обиды. За ту самую детскую историю…

А в финале Кубка попали на мою будущую команду и будущего тренера – «Локомотив» и Семина.

Жара несусветная. 0:1 проигрывали, потом 2:1 вели. Сначала Санька Липко ударил чуть ли не от центра поля с небольшим рикошетом, а Босс, Сергей Овчинников, мяча не увидел и пропустил, а затем Никифоров реализовал пенальти. «Локо» сравнял тоже с пенальти – 2:2. Мы наседали весь второй тайм – и тут вдруг Юрка Дроздов из-за штрафной в одно касание как пальнет. Причем «щекой» – но с такой силой!

Наверное, он тогда первый свой гол в жизни забил: Саня Филимонов не среагировал. Времени отыграться у нас уже не оставалось. Это был первый трофей Семина, и, когда я перейду в «Локомотив», мы с ребятами о том матче вспомним.

Смешно, что в том финале я под 10-м номером играл. У меня тогда вообще постоянного номера не было – какой давали, такой и надевал. Фамилий на спинах ведь не писали. Это началось, когда я уже в «Локомотиве» был. Дали 16-й – и всё, стал моим. А в 1996-м в «Спартаке» я, по-моему, под всеми номерами переиграл. И не придавал этому никакого значения. Лишь бы выпускали…

Кубок уплыл, мы расстроились, конечно. Но тут тренеры умно себя повели. Если бы начали нашу молодую команду шпынять, во всех грехах смертных ее обвинять – может, мы и сломались бы. А Ярцев с консультировавшим его Романцевым никаких разборов полетов не делали. Мы сразу начали спокойно готовиться к следующей игре. И в итоге от поражения команда не то что не сломалась, а наоборот – окрепла.

Тот чемпионат для нас начался скверно. После первой игры с «Нантом», еще не отойдя от нее, поехали на первый тур в Калининград, играть с только вышедшей из первой лиги «Балтикой». И неожиданно проиграли.

В жизни, как мы знаем, случаются дежавю, и когда одиннадцать лет спустя я перейду к Ярцеву в «Торпедо», первый матч в первом дивизионе мы тоже будем играть с «Балтикой» в Калининграде. И тоже проиграем. Мы с Санычем тут же вспомним, с чего у нас все когда-то начиналось в «Спартаке»…