Вадим Евсеев - Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

Он стал больше в оттяжке играть, передачи раздавать. Но чем Андрей был более всего ценен? У меня перед глазами до сих пор стоит домашний отборочный матч сборной с Уэльсом на «Локомотиве» в 2008-м. Аршавин тогда два раза протащил мяч, взрывную, скоростную работу провел, – и валлийцы дважды забили в свои ворота после его обостряющих передач. Поработал как следует на команду – и вот результат. А беречь себя и только передачки раздавать – это в Англии не пройдет…

Аршавин, наверное, действительно лучший игрок России двухтысячных. Но с сильнейшими ребятами из 90-х, считаю, его не сравнить. Тем же Мостовому, Шалимову, Добровольскому – по «голове», то есть игровому интеллекту – Аршавин все же немного уступает. Шалимов в «Спартаке» квадрат пять на три мог десять минут катать и ни разу внутрь не зайти. Вот это было понимание игры! Недаром он играл в «Интере» в то время, когда там всего три иностранных футболиста на поле могли выходить. В заявке могло быть четыре, а играть – три. И он был среди них. Это же о чем-то говорит.

На банкете после победы в матче Лиги чемпионов в Стамбуле над «Галатасараем» я мог запросто сказать, что такой стандарт, с которого я забил победный гол, мы с Лосем в сборной у Газзаева наигрывали. Знал, что Семин мне за это ничего не сделает. А многие другие тренеры поступили бы по-другому. Тем более что мы и в «Локомотиве» наигрывали то же самое…

В той Лиге чемпионов мы в первых четырех матчах набрали всего очко – но два из них провели с явным фаворитом группы «Барселоной», которая в итоге одержала в группе шесть побед. И вот, когда мы играли с ними на «Ноу Камп», как раз в себя и поверили. Да, может, у каталонцев был и не стопроцентно основной состав, но и Пуйоль играл, и братья де Буры, и Рикельме.

И мы играли с ними на равных, создавали моменты. Обиора при 0:0 не забил, когда вратаря уже обыграл и в воротах оставался один Пуйоль, – в него мяч и засадил. А в итоге мы атаковали-атаковали, но на 82-й минуте с углового получили в свои ворота. Тем не менее в том матче и поняли, что даже с такими командами можем играть в свой футбол. И на том, как мы чувствовали себя во время встречи с «Галатасараем», это стопроцентно сказалось.

В Турции было вообще нечто. Это, пожалуй, самая крутая победа в Лиге за все те годы, что я играл в «Локомотиве». Да, невозможно забыть и 3:0 в Черкизове у «Интера», но на «Али Сами Йен» все было гораздо сложнее. Это был предпоследний тур группового турнира, мы к тому времени успели набрать одно очко, они – пять, и чтобы выйти из группы, нас устраивала только победа. В Турции, представляете?

Шла осень 2002 года, в котором турецкая сборная стала бронзовым призером чемпионата мира в Японии и Корее. И полсостава там было как раз из «Галатасарая», и все они вышли против нас. Хакан Шукюр, Хасан Шаш…

Этот матч проходил спустя три дня после теракта в Москве, когда захватили заложников на мюзикле «Норд-Ост» и много людей погибло. Фон был очень тяжелый, вот до сих пор у меня такая ассоциация сразу всплывает. Было очень неприятно, не хотелось людей огорчать…

Палыч как мог старался нас успокоить и раскрепостить. В гостинице к нам, пяти-шести игрокам, подошел и сказал, что просит нас просто поиграть в футбол в свое удовольствие. Приехали на стадион – он за полтора часа до игры был уже полный. Жгли файеры, пели, вывешивали плакаты вроде знаменитого: «Добро пожаловать в ад!»

Овчинников потом вспоминал, что, оказывается, я увидел это и сказал: «Они не знают, что такое ад. Сейчас узнают». Может, вслух так и сказал. Но на самом деле первая мысль была: «Сколько нам здесь забьют?» По крайней мере, у меня. Вспомнил, что мы и в Москве им проиграли, а тут-то, при этих болельщиках…

Потом читал слова Босса: оказывается, перед игрой мы стояли и ржали прямо на поле, анекдоты травили. Может, так и было – не помню. Мне кажется, что начался матч – и вдруг мы успокоились. Совершенно не зажато играли! Действовали неплохо и победили.

Какой первый гол Лось забил, как защитника и вратаря «Галатасарая» ложными замахами уложил! Пас голевой, кстати, я ему отдал. Мне отпасовал Игнашевич, я – Димке, и, если честно, ожидал обратную передачу. Но он вместо этого посадил на пятую точку вратаря Мондрагона, который много лет спустя стал самым старым футболистом в истории чемпионатов мира.

Турки, правда, потом сравняли. Нижегородов ошибся позиционно, а я не успел его подстраховать. Вроде и узко играл, правильно, но этот лысый Хасан Шаш все сделал мастерски, двумя касаниями – принял и пробил. Не зря его тогда в какой-то момент в «Реал» хотели забрать!

В общем, пришлось мне забивать победный. В следующей же атаке после того, как пропустили. Заработали угловой, Лось подал на ближнюю – куда я всегда и бежал. По тому сезону это был мой типичный гол. Поэтому удивительно, что меня никто не держал. Я в свою точку ринулся, соперники прозевали – ну я прямо лбом по мячу и попал. Мондрагон ничего не смог сделать – и «Галатасарай» с нами в оставшиеся минуты тоже.

Когда праздновал гол, такой адреналин бил, что вспрыгнул на сетку, где находился сектор с нашими болельщиками. Увидел, что там местных нет, – и прыгнул, за что мне потом желтую показали. Если бы там турки были, конечно, не рискнул бы – я же не самоубийца!

Ведь по ходу игры на стадионе творилось черт-те что. Не будь перед трибунами за воротами сетки, точно чем-нибудь тяжелым попали бы. Фанаты швырялись всем, что под руку попадалось. И наверняка выбежали бы на поле. Тем более что мы выиграли. И потом вышли из группы…

Тогда я уже играл под первым своим за всю карьеру постоянным номером – 16-м. Кстати, второй, под которым я играл в Кардиффе с Уэльсом, мне почему-то никогда не нравился. Третий – гораздо больше.

А стал я 16-м так. Еще в 2001 году номера у футболистов на каждый матч были сменные – и без фамилий на майках. В том году я порвал «кресты», выбыл на полгода, за это время команда первый раз заявлялась под постоянными номерами на Лигу чемпионов. В 2002-м их уже и в чемпионате России ввели.

Зимой начинаю тренироваться, смотрю в заявку – а у меня 16-й номер. Видимо, по остаточному принципу. 16-й традиционно носили запасные вратари. А я что, вратарь, что ли? Что за номер дали? Я поначалу негативно это воспринял.

Начал даже искать, кто в этом виноват. Сказали – начальник команды Коротков. Я к нему: «Петрович, ты чего? Я вратарь тебе, что ли?» Но деваться было уже некуда. А потом вдруг оказалось, что это – мой номер.

Забивать я под ним начал намного больше, причем в том же 2002-м – кроме того гола «Ротору», после которого Семину нехорошее крикнул, вообще раздухарился. Два «Зениту», два «Соколу», в последнем туре «Динамо»… Плюс два в Лиге чемпионов.