Сергей Ушаков - В интересах всех фронтов

Сын директора компании, летчик, весь в шрамах от аварий и вынужденных посадок, был к тому же еще и испытателем. Он продемонстрировал полеты на этом самолете, выполнив фигуры высшего пилотажа с двумя и одним работающим мотором на предельно малой высоте. Самолет буквально висел на моторах. Почему в дальнейшем строительство "Москито" не нашло широкого применения, осталось неясным. Можно предположить, что дерево и его обработка, а также изготовление специальной фанеры и клея обходились слишком дорого.

Днем позже мы осмотрели район Сити, подвергавшийся в 1941 году сильным дневным бомбардировкам немецкой авиации. Ранее здесь была сконцентрирована вся деловая жизнь Британской империи. Теперь же царила могильная тишина. Все разрушенные здания сносились, осталась только огромная церковь, которая без стекол, со следами осколков бомб возвышалась над Сити, придавая ему вид огромного кладбища.

Немецкие самолеты больше не бомбили Лондон.

Немцы завязли в боях на советско-германском фронте, несли там огромные потери. Пройдет время, и оставшиеся в живых гитлеровцы сами подтвердят, что только за первые четыре недели боев на советско-германском фронте, когда они имели полное господство в воздухе, их потери составили 1284 самолета, что только в оборонительном сражении советских войск под Москвой они потеряли около 1400 самолетов, а с 19 ноября (со дня перехода наших войск в контрнаступление под Сталинградом) и по 31 декабря 1942 года фашистская авиация понесла урон в 3000 самолетов.

Вот почему немецкие бомбардировщики больше не появлялись над Лондоном, вот причина того, что Гитлер свой план вторжения на Британские острова план операции "Морской лев" вынужден был отложить в долгий ящик. Как же далеко отозвалось эхо побед советского народа и его доблестной армии, эхо сражений под Москвой и под Сталинградом!

Поскольку было принято решение отказаться от поставок английских самолетов-бомбардировщиков устаревшей конструкции, задачу по доставке в Англию советских авиаспециалистов с нашего экипажа сняли, и мы вновь приступили к боевой работе.

"Сбит над Берлином..."

Из Англии мы возвратились 23 марта утром. В прошедшую ночь наш полк наносил удар по железнодорожному узлу Гомель. Экипажи вернулись без потерь. Самолеты были уже зачехлены, и на аэродроме стояла непривычная тишина. Когда я вошел в общежитие, все крепко спали. После длительного, но относительно спокойного полета быстро заснул и я. Когда проснулся, в комнате уже никого не было. На соседней кровати лежал серый лист бумаги, на нем крупно написано: "Посмотри!" Это адресовалось мне. На листе был наклеен вырезанный из газеты фотоснимок бомбардировщика с надписью на немецком языке. Красавец Пе-8 с бортовым номером "5" был искусно посажен на фюзеляж в поле. Сомнений не оставалось - это самолет Бориса Кубышко.

Невольно задумался. И летчик и штурман, которых я хорошо знал, были интересными людьми. Память вернула меня к событиям минувших дней и многие из них оживила.

* * *

Борис Кубышко к своему штурману и в полете и на земле неизменно обращался только по имени-отчеству - Михаил Акимович. Однажды его спросили, чем это вызвано. Он ответил:

- Я полтора миллиона километров налетал на многих самолетах гражданской авиации по различным трассам, в том числе по трассе Москва - Берлин. Летал без штурмана на борту и открыто высказывал свое удивление: зачем это в военной авиации введена лишняя должность - штурман самолета? Как же я глубоко ошибался! Понял это только сейчас, когда стал военным летчиком. Несмотря на свой опыт полетов, без Михаила Акимовича я не только не смог бы выполнить ни одного боевого задания, но не сумел бы даже прийти в район цели...

В полку этот экипаж считался одним из опытных. Обычно подготовка к очередному боевому вылету проводилась у нас после обеда. Время от завтрака до обеда отводилось летному составу для отдыха и личных дел. Но помню, как один раз установившийся порядок для Бориса Кубышко и Михаила Колечко был нарушен появлением посыльного. Их срочно вызывали в штаб. Задачу ставил лично командир дивизии:

- Вам предстоит сегодня выполнить несколько необычное, но очень важное боевое задание - десантировать радистку, радиостанцию и электробатареи в расположение одной разведывательной группы, действующей в глубоком тылу врага. Задание сложное. Подробнее познакомит вас товарищ полковник. - При этом командир дивизии поворотом головы дал понять, о каком полковнике идет речь, не называя ни его фамилии, ни должности.

Из информации полковника выяснилось, что разведывательная группа успешно действовала в тылу врага, поддерживая радиосвязь с Москвой. Но вот уже две недели как связь прервалась, хотя, по расчетам, запас электроэнергии батарей еще полностью не был израсходован. Возникли два предположения: либо группа обнаружена немцами и захвачена, либо выбыла из строя радиостанция.

- Если группа будет иметь возможность действовать по плану, то сегодня ночью она должна находиться вот здесь, - сказал незнакомый полковник, отметив на карте ожидаемое место нахождения группы. - Сигналы такие. На первом заходе огнями обозначьте букву "Т". Вам отвечают буквой "Н". Затем становитесь в круг и даете сигнал буквой "М". Они отвечают таким же сигналом и выкладывают кострами вытянутый треугольник вершиной по направлению ветра. Только после этого следует десантировать радистку и груз. При рассогласовании сигналов десантирования не производить.

На этом постановка задачи закончилась. Экипажу предоставлялась полная самостоятельность. Это хорошо понимали и летчик и штурман, и каждый по-своему обдумывал сложность выполнения предстоящего задания.

Чтобы отвлечь от самолета Кубышко внимание противника, нашему экипажу было приказано сбросить бомбы на железнодорожную станцию в тридцати километрах от места десантирования. Предполагалось сделать три захода на цель.

Как в таких случаях было принято, "пассажирку" подвезли к самолету перед самым взлетом. Сопровождающие ее офицеры закрепили на ней парашютные ремни, и она очень бойко взобралась по стремянке в кабину, молча села на указанное ей место (маленькую скамеечку, не имеющую никакого отношения к оборудованию самолета), предусмотрительно положив на сиденье парашют.

Двигатели уже работали, когда в кабину влез Колечко.

- Наденьте наушники! - закрывая люк, громко прокричал он в самое ухо девушке. - С помощью радио будем знакомиться.

Но в это время летчики увеличили обороты моторам и начали выруливание на исполнительный старт. Знакомство пришлось отложить.

- Взлет!..

Независимо от того, сколько вылетов на счету у летчика, очередной взлет его всегда волнует. Волнуются и члены экипажа. Михаил Акимович не был исключением. Выключив в кабине свет, чтобы не создавать летчикам ложных бликов, он сидел на своем рабочем месте и наблюдал за показаниями приборов, причем делал это настолько сосредоточенно, что даже забыл на некоторое время, что в его кабине еще один человек.