Саймон Монтефиоре - Потемкин

Матушка Всемилостивейшая Государыня!

В теперешнем болезнию изнуренном состоянии моем молю Всевышнего да сохранит драгоценное здравие твое, и повергаюсь к освященным Вашим стопам

Вашего Императорского Величества

вернейший и благодарнейший подданный

Князь Потемкин Таврический

Матушка, ох как болен. [1006] Переписка. № 1160 (Потемкин Екатерине II 2 окт. 1791).

После этого он перестал узнавать окружающих, а затем впал в обморок, перешедший в кому. В течение девяти часов врачи не находили пульса.

В Петербурге Екатерина читала его письма от 25 и 27 сентября — «Не могу я сам писать...» — и пыталась убедить себя, что еще есть надежда: «Вижу, что последние три строки твои немного получе написаны. И доктора твои уверяют, что тебе полутче». Она снова пишет Браницкой, прося не оставлять больного. [1007] Переписка. № 1161 (Екатерина II Потемкину 3 окт. 1791); АКВ. Т. 25. С. 467 (Екатерина II А.В. Браницкой 3 окт. 1791).

3 октября к полудню Потемкин повторил свое требование уехать из Ясс. Выезд назначили на следующее утро. Проведя бессонную ночь, он поминутно спрашивал: «Который час? и все ли готово?» Рано утром, несмотря на сильный туман, он объявил, что пора отправляться. Его положили в кресло и перенесли в большую шестиместную карету. Он продиктовал секретарю последнее письмо Екатерине и приписал внизу: «Одно спасение уехать». [1008] Переписка. № 1162 (Потемкин Екатерине II 4 окт. 1791). На подпись уже не хватило сил.

В 8 часов утра поезд из нескольких карет тронулся в путь.

На следующий день тело светлейшего привезли обратно в Яссы для вскрытия и бальзамирования. Вскрытие производилось в его апартаментах во дворце господаря Григория Гики. Органы брюшной полости оказались чрезмерно «влажны», печень увеличена; врачи констатировали разлитие желчи. Никаких признаков отравления не обнаружилось. Скорее всего, организм был истощен лихорадкой — тифозной либо малярийной — в сочетании с геморроем, злоупотреблением вином и переутомлением, — но едва ли в этом крылась причина смерти. Симптомы, которые описывает Попов в своих отчетах, очень напоминают признаки пневмонии. [1009] Самойлов 1867. Стб. 1560, 1569; АКВ. Т. 13. С. 216-222 (Безбородко Завадовскому, нояб. 1791, Яссы); ААЕ 20: 360-362 (Langeron. Evenements de 1790-1791); Переписка, С. 961-964. Ходили слухи, что Потемкина отравил доктор Тиман, по приказу то ли Зубова, то ли самой Екатерины. Их опровергает, в частности, Ланжерон. Скоро появился роман-памфлет «Пансалвин — князь тьмы» (Pansalvin, Fiirst der Finstemis), принадлежавший перу масона Альбрехта — о том, как добрая царица приказала отравить своего злодея соправителя.

Тело было бальзамировано, внутренности положены в шкатулку, сердце — в золотую урну. Покойника одели в парадный мундир.

В свите Потемкина царил хаос. Генералы ссорились о том, кому командовать армией. Тело покойного, его наследство, письма Екатерины, а также вопрос о войне или мире — все ждало решений императрицы. За несколько дней до смерти Потемкин отправил приказ о передаче командования армией генералу М.В. Каховскому. Но он находился в Крыму и командование взял на себя старший по армии генерал-аншеф М.Ф. Каменский. Через два дня после кончины князя приехал Каховский; «тут началась у них брань» — но в конце концов была исполнена воля светлейшего. [1010] Энгельгардт 1997. С. 96-97.

Когда спустя неделю весть дошла до Екатерины, она впала в жестокую депрессию. «Слезы», «огорчение», «отчаяние», «продолжение слез», — записывает Храповицкий несколько дней подряд. Она успокаивала себя, сочиняя панегирик покойному: «Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца. Цели его всегда были направлены к великому. Он был человеколюбив, очень сведущ и крайне любезен [...] В эту войну он выказал поразительные военные дарования: везде была ему удача — и на суше, и на море. Им никто не управлял, но сам он удивительно умел управлять другими. Одним словом, он был государственный человек: умел дать хороший совет, умел его и выполнить». Но дороже всего ей были их личные отношения: «Его привязанность и усердие ко мне доходили до страсти; он всегда сердился и бранил меня, если, по его мнению, дело было сделано не так, как следовало [...] В нем были качества, встречающиеся крайне редко и отличавшие его между всеми другими людьми: у него был смелый ум, смелая душа, смелое сердце. Благодаря этому мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил. По моему мнению, князь Потемкин был великий человек, который не выполнил и половины того, что был в состоянии сделать...» [1011] Храповицкий. 16 окт. 1791; РА. 1878. Кн. 3. С. 198-199 (Екатерина II Гримму 13 окт. 1791).

Тяжелее этой потери в ее жизни не бывало: «Как можно мне Потемкина заменить: он настоящий был дворянин, умный человек, меня не продавал; его не можно было купить». [1012] Храповицкий. 16 окт. 1791.

Но императрицу ждали дела. Не без царственного высокомерия жаловалась она Гримму: «Князь Потемкин сыграл со мной злую шутку! Теперь вся тяжесть правления лежит на мне одной». [1013] Сб. РИО. Т. 23. С. 561 (Екатерина II Гримму 22 окт. 1791). В тот же день, как пришла весть о кончине Потемкина, собрался Совет, и в Яссы на завершение переговоров был послан Безбородко. В Константинополе великий визирь советовал Селиму III продолжать войну, но европейские послы подсказывали, что теперь, после смерти предполагаемого короля Дакии, у Турции больше шансов заключить мир.

Михаилу Потемкину Екатерина приказала вывезти из Ясс ее письма и разобраться в финансах покойного {102} 102 М.С. Потемкин умер загадочной смертью, в своей карете, по дороге из Ясс. . Но письма императрицы составляли самую ценную часть наследства светлейшего, и Попов настоял, что вручит их государыне лично. Что же касается денег, оставленных Потемкиным, то вопрос о них решался на протяжении еще двух царствований и так до конца не был распутан. Считается, что с 1783 года Потемкин получил 55 миллионов рублей — 51 352 096 рублей 94 копейки на содержание армии и строительство флота и городов — и около 4 миллионов рублей личных денег. Как он тратил собственные средства, проследить невозможно {103} 103 4 миллиона «личного» дохода кажутся заниженной цифрой, поскольку Екатерина неоднократно выкупала его дворцы за сотни тысяч рублей. . Император Павел I приказал возобновить расследование, но Александр I, поняв непосильность этой задачи, закрыл дело. [1014] РГАДА 5.138.9 (М.С. Потемкин Екатерине II 6 дек. 1791, Яссы); ЗООИД. Т. 9. С. 222-225 (рапорт М.С. Потемкина); С. 227 (Александр I гос. казначею барону Васильеву 21 апр. 1801); ЗООИД. Т. 8. С. 226-227 (записка Попова о финансах Потемкина, 9 мая 1800); С. 225-226 (краткое изъяснение доходов и расходов экстраординарных сумм); ЗООИД. Т. 9. С. 226 (указ Екатерины II о долгах Потемкина, 20 авг. 1792); Брикнер 1891. С. 274; Карнович 1885. С. 314; Трегубов 1908. С. 101-102.