Саймон Монтефиоре - Потемкин

Комиссия по составлению Уложения — нового свода законов Российской империи — была выборным органом из пятисот депутатов, необыкновенно широко для того времени представлявшим дворянство, городское сословие, государственных крестьян и нерусские народности. В 1767 году они съехались в Москву, получив наказы от своих избирателей. У Вяземского и Олсуфьева имелись и более серьезные обязанности, поэтому татары, башкиры, якуты, калмыки — всего пятьдесят четыре народа — были вверены попечению Потемкина.

Чтобы проследить за устройством депутатов, Потемкин прибыл в Москву с двумя эскадронами конных гвардейцев. Екатерина приехала в феврале и отправилась в путешествие по Волге до Казани и Симбирска, со свитой из 1500 человек, включая Орловых, обоих Чернышевых и иностранных послов — путешествие, имевшее целью продемонстрировать, что государыня вникает в нужды своей страны. Затем она вернулась в Москву, чтобы открыть работу Комиссии.

Возможно, Екатерина планировала отменить или реформировать крепостное право, в соответствии с идеями Просвещения, однако она не собиралась менять сложившийся политический порядок. Крепостное право образовывало одну из прочнейших скреп между троном и дворянством: сломать ее означало подрубить основы собственной власти. Пятьсот статей написанного ею «Наказа» представляли собой компиляцию из сочинений Монтескье, Бекка-риа и энциклопедистов. Целью Комиссии было упорядочить существующие законы — но даже этот шаг ограничивал ее полновластие. Екатерина верила в русское самодержавие, да и большинство французских философов были сторонниками не демократии в современном смысле этого слова, а лишь упорядоченной системы законов, ограничивающей самодержавный произвол. Екатерина была искренна в своих намерениях выслушать законодательные инициативы своих подданных, но при этом, немного рисуясь, желала продемонстрировать также прочность своей власти и стабильность России.

30 июля 1767 года Екатерина вместе с православными депутатами выслушала молебен в Успенском соборе и приветствовала заседателей в Кремлевском дворце. На следующее утро в Грановитой палате был зачитан «Наказ», и Комиссия открыла свои заседания церемонией, сходной с открытием английского парламента.

Комиссия не справилась со своей главной задачей (депутаты оказались слишком неподготовлены для систематической работы над законами), но позволила собрать материал для последующего законотворчества Екатерины. В конце 1767 года заседания Комиссии в Москве были прекращены и перенесены в Петербург, где Комиссия снова собралась через два месяца — в феврале 1768 года. Начавшаяся осенью война с Турцией положила конец бесплодным прениям депутатов.

22 сентября 1768 года камер-юнкер Потемкин получил чин действительного камергера. Вопреки традиции ему дозволили числиться в гвардии — теперь капитаном. Спустя два месяца его отозвали с военной службы и, по особому поручению императрицы, приписали ко двору. Впервые в жизни он пожалел об этом: 25 сентября 1768 года Оттоманская Порта объявила войну России.

Генерал граф Потемкин был один из тех воинских

предводителей, которые чрез храбрость и искусство,

чрез рвение к службе Вашего Императорского величества

и победоносными своими делами вознесли

славу и пользу оружия Российского .

Фельдмаршал Румянцев

«Безпримерные Вашего Величества попечения о пользе общей учинили Отечество наше для нас любезным, — писал Потемкин императрице 24 мая 1769 года. — Долг подданической обязанности требовал от каждого соответствования намерениям Вашим.

И с сей стороны должность моя исполнена точно так, как Вашему Величеству угодно.

Я Высочайшие Вашего Величества к Отечеству милости видел с признанием, вникал в премудрые Ваши узаконения и старался быть добрым гражданином. Но Высочайшая милость, которою я особенно взыскан, наполняет меня отменным к персоне Вашего Величества усердием. Я обязан служить Государыне и моей благодетельнице. И так благодарность моя тогда только изъявится в своей силе, когда мне для славы Вашего Величества удастся кровь пролить. Сей случай представился в настоящей войне, и я не остался в праздности.

Теперь позвольте, Всемилостивейшая Государыня, прибегнуть к стопам Вашего Величества и просить Высочайшего повеления быть в действительной должности при корпусе Князя Прозоровского, в каком звании Вашему Величеству угодно будет, не включая меня навсегда в военный список, но только пока война продлится.

Я, Всемилостивейшая Государыня, старался быть к чему ни есть годным в службе Вашей; склонность моя особливо к коннице, которой и подробности, я смело утвердить могу, что знаю. В протчем, что касается до военного искусства, больше всего затвердил сие правило: что ревностная служба к своему Государю и пренебрежение жизни бывают лутчими способами к получению успехов... Вы изволите увидеть, что усердие мое к службе Вашей наградит недостатки моих способностей и Вы не будете иметь раскаяния в выборе Вашем.

Всемилостивейшая Государыня, Вашего Императорского Величества всеподданнейший раб

Григорий Потемкин». [99] Переписка. № 1 (Потемкин Екатерине II 24 мая 1769).

Война давала Потемкину наилучшую возможность вырваться из придворной рутины и отличиться — но еще и снова дать Екатерине почувствовать, что она нуждается в нем. Парадоксальным образом каждая разлука с императрицей приближала его к ней.

Русско-турецкая война началась, когда русские казаки, преследуя войска Барской Конфедерации (польской партии, восставшей против-короля Станислава Августа и русского влияния в Польше), перешли польскую границу и вошли в городок Балту, формально принадлежавший туркам, и перебили там евреев и татар. Франция поддержала Порту и внушила турецкому правительству, и безного недовольному распространением русского влияния в Польше, предъявить России ультиматум с требованием вывести все войска с земель Речи Посполитой. В Стамбуле арестовали русского посла Обрескова и заключили в Семибашенный замок. Это был традиционный турецкий способ объявления войны.

Екатерина немедленно создала Государственный совет, куда включила своих главных доверенных лиц, от Никиты Панина, Григория Орлова и Кирилла Разумовского до братьев Чернышевых, чтобы координировать военные действия.

Она разрешила Потемкину то, о чем он просил. «Нашего камергера Григория Потемкина извольте определить в армии», — приказала она военному министру Захару Чернышеву. [100] Дубровин 1884. Т. 2. С. 403 (Екатерина II З.Г. Чернышеву 23 июня 1769). Через несколько дней Потемкин, генерал-майор от кавалерии — чин, соответствовавший придворному званию камергера, — уже отправлял рапорт генерал-майору князю Александру Прозоровскому из польского городка Бар.