Светлана Зубрилина - Владимир Высоцкий — жизнь, легенда, судьба

Прошли годы, многое изменилось, и случилась обычная, но, к сожалению не редкая для нашего государства метаморфоза: чем равнодушнее при жизни В. Высоцкого были к его творчеству власти преддержащие, «корифеи» искусства и литературы, тем ретивее теперь, после смерти, спешат они с восхвалениями. Щедро рассыпая эти эпитеты по газетным страницам, кто-то словно стремится отвратить от Высоцкого определенную часть слушателей, особенно молодых, которые с прямолинейностью юности всегда стремятся отвергнуть официально признанных кумиров. Хотя, конечно, это вряд ли получится, ибо сам поэт невольно сказал и о своем творчестве. В «Балладе о времени» его такой серьезный и мужественный голос рассказывает не только о светлой любви, ненависти, чести, предательстве и доброте, преданиях давно ушедших веков, но и о его творчестве:

Чтобы понять Высоцкого — нужно действительно поднять верхний пласт суеты, шума, который окружает нас в современной жизни, и послушать вдумчиво, а не впопыхах его песни.

Многие считали и считают сейчас, что Владимир Высоцкий был человеком, не знавшим меры во всем. Но, стремясь развеять этот миф, его близкий друг последних лет Михаил Шемякин — с которым Владимир Высоцкий не однажды шумно кутил в ресторанах Парижа, — говорил в одном из интервью прессе: «Образ Высоцкого в русском сознании складывается, как образ поэта-хулигана — полу-Маяковского, полу-Есенина и еще покруче… на самом деле — когда Володя творил — он был трезв. Все его творчество — это творчество одного из трезвейших и самых печальных аналитиков земли русской…» Да, Высоцкий жил полным накалом, расходовал свои силы с буйством и широтой истинно русского человека. Однако во всем, что касалось творчества, литературного и песенного, мера всегда была, был такт. «Голос Высоцкого не был безграничным, — сказал А. Шнитке, — в самом начале кто-то вспоминает: его вокальные данные вообще чрезвычайно скромны. Но этот голос казался безграничным! Казалось, что он может шагнуть еще выше, и еще, и еще. И каждая реализованная высотность — получалась! Она не погибала от невероятной трудности ее взятия, а демонстрировала возможность пойти еще выше. И еще этот голос казался безграничным оттого, что он может шагнуть выше — не ради красивой ноты, но ради смысла…»

Окружавшие Владимира Высоцкого люди единодушно говорят о том, что он очень ценил свою публику, тех, кто приходил послушать его на концерты. Он тщательно выбирал одежду, в которой предполагал выступать перед той или иной аудиторией. К концу жизни у Высоцкого было достаточное количество красивых, дорогих костюмов, но надевал он их крайне редко, никогда не изменяя своему «антибомондному» имиджу. Зрители всегда чувствовали во Владимире Высоцком искренность и готовность к самопожертвованию — что так дорого и близко нашему русскому, национальному духу. «Я был на одном концерте. Этот концерт был как раз в тот день, когда погиб Саша Галич, — вспоминает М. Шемякин. — Володя тогда много выпил. Никогда не забуду — он пел, а я видел, как ему плохо! Он пел, а у него ужасно опухли руки — и на пальцах надорвалась кожа. Кровь брызгала на гитару, а он продолжал играть и петь. И Володя все-таки довел концерт до конца. Причем блестяще!..»

«Свойскость» певца порой принималась некоторыми за простоватость, стремление изобразить эдакого рубаху-парня, но это было лишь первое, обманчивое впечатление. По воспоминаниям актера Вениамина Смехова, представим несколько эпизодов из жизни Владимира Высоцкого, из которых видно, что фамильярности он не терпел и пресекал ее порой жестоко:

— …После концерта, склонившись для автографов, вдруг слышу: «Вовка, чё ж ты не спел про Нинку, я ж тебе записку подал! Испугался, пацан?» И — хлопок по плечу. Так — в который раз! — грубо нарушена дистанция, и невоспитанный «братишка» спутал автора с кем-то из его персонажей. Высоцкий меньше секунды тратит на ответ: резкий разворот и удар словом сильнее пощечины — не забудет виновник вовек твоего урока… Но случай повторится вскоре, и не счесть числа таким случаям… Однако, повторяю, отвечал потрясающе быстро и точно.

Еще пример. В Вильнюсе в 1974 году, на гастролях театра, Высоцкий едет со В. Смеховым на своей машине, которая была для него особый предмет любви и гордости. Ехать было вроде недолго, поворачивает Володя налево, в переулок, замедляет ход, пропускает группу молодых людей, пропустил, выжал газ, машина птицей послушно развернулась, но, в момент нажатия на педаль — гулкое эхо в салоне: кто-то ударил по багажнику убегающей машины, мол, автособственник… Реакция Высоцкого была мгновенной! Он в тот же миг перестроил ручку и задним ходом, со страшным визгом нагнал обидчика, еще миг — и он выскочил, еще миг — влепил пощечину, припечатал доброе напутствие, еще миг — и он в машине, а еще через миг и приехали к конечной цели…

Владимир Высоцкий был благодарен слушателям, пришедшим на выступление, зрителям за искреннюю любовь и интерес к его творчеству. Он гордился своей известностью. А иногда популярность помогала ему решить многие проблемы. Например, в любую погоду, опаздывая на съемки или спектакль, он мог вылететь в нужное место с друзьями-военными, либо достать необходимые лекарства и другое. Порой любовь «народа» доходила до парадоксального и смешного. Поклонницы приходили в Театр на Таганке работать в гардеробе либо в костюмерной, чтобы «видеть Высоцкого живьем», дежурили у подъезда его дома. А в Ялте в гостинице с ним произошел следующий случай. Его обокрали — украли чемодан.

По воспоминаниям Эдуарда Володарского, который встречал Высоцкого в аэропорту в Москве: «Он приехал, на нем лица не было… В чемодане были документы: загранпаспорт, права, масса каких-то всяких нужных бумаг… Очень он переживал. Через две недели чемодан пришел. Со всеми вещами, документы были отдельно сложены в целлофановом пакетике, и лежала сверху записка: “Володя, извините, обмишурились!” Была приписка “Одни джинсы взяли на память”. Вот тут он раздулся от гордости просто. Мне совал записку и говорил: “Видел! Вот видишь! Меня действительно знают”».

Владимир Высоцкий был своим певцом для многих, потому что никогда не пел песни свысока. Даже когда стоял на сцене, на эстраде, это не был способ возвышения над слушателями, это просто было место, откуда его лучше видно и слышно. Кинорежиссер А. Митта так рассказывал об этой удивительной особенности Высоцкого: