Анатолий Терещенко - Контрразведка. Охота за кротами

В средствах массовой информации рисовались страшные картины: наши ракеты легко перехватываются боевыми спутниками США, сбиваются электромагнитными пушками и лазерными установками. Советский обыватель глядел на эту мрачную картину «национальной отсталости» в обороне, и ему делалось страшно за будущее.

Стороженко не раз смотрел в ГРУ эти фильмы, привезенные из-за границы для «расширения кругозора» офицеров военной разведки и генералов Генштаба, о состоянии «нового» вооружения США, которое вот-вот у них появится. Многие опытные разведчики, имеющие солидную техническую подготовку, прямо заявляли, что это туфта, блеф, что разрекламированная ярым ненавистником СССР Рейганом программа «звездных войн» с треском провалится, если это все серьезно. Основная причина фиаско — чудовищная дороговизна проекта и технологическая несостоятельность США для осуществления подобного.

В беседе с Николаем начальник одного из информационных управлений генерал-лейтенант В. Диденко пояснил, что для того, чтобы сбить только одну советскую боеголовку (а в «пенале» — головной части ракеты — их было десять), нужна установка, способная послать лазерный импульс мощностью в один мегаджоуль. В середине 1980-х годов в США действительно создали силовую установку для «лазерной пушки» мощностью в 100 килоджоулей — в десять раз меньше. Включили… и посадили всю энергосистему штата. А луч рассеялся и только чуть осветил борт низкоорбитального космического спутника. У нас же было много такого, что можно было противопоставить американской противоракетной обороне (ПРО), но возможности советского вооружения того времени — за пределами этого повествования.

Другим проблемным узлом в стране была роковая личность первого президента СССР М.С. Горбачева, не без помощи и советов Запада затеявшего перестройку в стране. Однако, хорошо начав какое-то дело, нужно еще его хорошо закончить. Последнего не получилось в силу разных причин, но главной была слабость лидера страны. И об этом недалеком прошлом люди должны знать так, как оно было, ибо, как сказал Гете, тому народу, который не пожелает знать свое прошлое, предстоит пережить его много раз. На ошибках учатся, чтобы их не повторять. Вообще основным недостатком советской политической системы было отсутствие легальной, конструктивной оппозиции. Именно в руках генсека сосредотачивалась абсолютная власть. Это понимал Запад, который сделал вывод: самый надежный способ разрушить СССР — поставить генсеком «своего человека», который будет послушно проводить политику США в первую очередь.

США и «агенты влияния» сделали свое черное дело.

«Должен сказать, я восхищаюсь, как Запад провел всю холодную войну, с блеском провел и действительно добился перевеса в интеллектуальном отношении над нашими руководящими идиотами», — писал всемирно известный философ и глубокий исследователь периода горбачевского правления А.А.Зиновьев.

Произошла ударная возгонка.

Атака на СССР была не только внешняя через холодную войну и искусственный обвал стоимости нефти, но и внутренняя — элитарная, задумавшая реставрировать капитализм через контрреволюцию. Произошло сложение этих двух атак в одну, продолжающуюся до сих пор. Внутренние и внешние враги Советского Союза и советского народа сговорились. Эта атака продолжается до сих пор, теперь уже за расчленение России.

Но вернемся к перестройке. Горбачев пришел к власти, когда необходимость перемен, казалось, была очевидной для всех. Он получил в наследство все еще мощную державу, которую нужно было тогда трансформировать в соответствии с потребностями времени и желанием народа. Однако этот властолюбец, не упустив момента и став генеральным секретарем, смутно представлял, что и как нужно делать в ходе перестройки, контуры которой некогда начертал Андропов. Не обладая цельной и волевой натурой и не имея интеллектуального багажа, новый генсек постоянно метался от одних «мудрых» советчиков к другим, предлагавшим порой прямо противоположное, предавая по очереди то тех, то этих.

Допустив элементы демократии и гласности, Горбачев не учел, что управление страной, находящейся в состоянии кризиса, еще сильнее усложняется. А управлять огромной сверхдержавой в таком состоянии он тем более не умел. Его слабостью было слабоволие. При внешней красноречивости, а по существу, словоблудии, он был патологически беспомощен в практической политике.

Этой слабостью, как правильно подмечено в «Красноярской газете» от 22.04.2003, искусно пользовались его западные поводыри. Они подсказывали ему шаг, он делал его — и оказывался в еще более тяжелом положении. Тогда ему подсказывали новый шаг, он снова слушался, и снова его положение становилось хуже. В то же самое время те, кто ему подсказывал, получали все, чего на самом деле желали, то есть необратимое разрушение политических, экономических и военных устоев СССР.

Известный французский писатель и историк Морис Дрюон, отвечая на вопрос анкеты, составленной когда-то Марселем Прустом, какие исторические характеры он презирает больше всего, ответил: «Глупых королей и людей, которые пришли к власти без умения управлять».

К сожалению, таких среди верховных правителей всегда почему-то было с избытком. Но хуже всего, когда они становились во главе больших стран. В России это обычно оканчивалось смутой и хаосом.

Перестройка, а затем реформы тому свидетельство.

«Но то, что стало происходить в России начиная с 1985 года, — скажет А.А. Зиновьев, выдающийся философ современности, — есть растянувшаяся во времени гибель России как целостного социального организма и гибель русского народа…»

Стороженко, как и многие его коллеги, понимал, что появление на политической арене нового генсека с его прожектерскими идеями может обернуться трагедией для страны. Беды начались сразу:

— уродливая борьба с алкоголизмом;

— жестокость в отношении несогласных с его курсом;

— разоружение армии в угоду США и НАТО;

— кровавые разборки в отдельных национальных регионах страны;

— развал Варшавского договора;

— сдача ГДР и вчерашних партийных друзей в странах соцлагеря;

— открытие доступа американцев на секретные объекты военно-промышленного комплекса;

— постепенный отказ от партийных постов и критика той партии, которую сам возглавлял, и прочее.

Многие сотрудники задавали вопрос: понимает ли Горбачев, что творит, а может, он неспособен анализировать обстановку? По стране забродил призрак страшного бедствия, выражавшегося в угрозе развала громадной страны, почти материка, сверхдержавы, созданной трудом и талантом многих поколений. Становилось все более ясным, что эта угроза породила необратимые процессы и поражает, словно опасная болезнь, метастазами союзные республики, руководители которых тоже захотели быть президентами суверенных государств. Большинство сотрудников среднего звена допускали, что Горбачев умышленно ведет страну к развалу, но руководство КГБ еще на что-то надеялось. Нет, оно скорее боялось потерять свои кресла!