Виктория Торопова - Сергей Дурылин: Самостояние

Это был первый (из шести) поворот в судьбе, но сделанный по своей воле. Это был его выбор.

Своё отношение к системе обучения в гимназии Сергей Дурылин выразил в статье «В школьной тюрьме. Исповедь ученика», изданной отдельной брошюрой в издательстве «Посредник» в 1906-м. Дурылин писал о сухом формализме казённой школы, в которой убивают свободную мысль и творческую волю учащихся. Эта работа получила много отзывов и в 1907-м была переиздана с посвящением «Борцам за свободу детей — дорогим и любимым М. М. Клечковскому и К. Н. Вентцелю» [21] Константин Николаевич Вентцель (1857–1947) — русский педагог, теоретик и пропагандист свободного воспитания, автор статей и книг на эту тему Маврикий Мечеславович Клечковский (1865–1938) — соратник К. Н. Вентцеля, пропагандист его теории свободного воспитания, автор книг по педагогике и по теории музыки. Работал в журнале «Свободное воспитание», составитель серии «Библиотека свободного воспитания». .

Главному редактору журнала «Свободное воспитание» Ивану Ивановичу Горбунову-Посадову Сергей Николаевич пишет (письмо без даты, но видно, что это после 1912 года): «В голове планы новых статей. Между проч[им], о школьных годах великих людей — как губила их школа и, не понимая, теснила и мучила. Название ей — „Великие люди дурного поведения и плохих успехов“ (Пушкин, Гоголь, Белинский, Л. Толстой, Полонский, Ч. Дарвин и множество других)» [22] РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Ед. хр. 546. .

Несмотря на большое огорчение матери, Сергей Николаевич настроен очень решительно: «С будущего года я намерен жить с Мишей (Языковым. — В. Т.) в Рязани и жить исключительно своим трудом, намерен уйти из своей среды и обстановки, потому что считаю её пошлой, затягивающей и вредной» [23] Ср.: «Я отрёкся от жизни нашего круга, признав, что это не есть жизнь, а только подобие жизни, что условия избытка, в которых мы живём, лишают нас возможности понимать жизнь и что для того, чтобы понять жизнь, я должен понять жизнь не исключений, не нас, паразитов жизни, а жизнь простого трудового народа, того, который делает жизнь, и тот смысл, который он придаёт ей» (Толстой Л. Исповедь, XIII). Впервые полностью статья издана в России в 1906 году (Всемирный вестник, № 1). Цит. по: Лев Толстой. Пора понять. Избранные публицистические статьи (1880–1910) / Сост., предисл., коммент. И. В. Петровицкой. М.: Издательство «ВК», 2010. С. 31. . Дурылин хочет начать новую жизнь с новыми людьми. О своих планах он сообщил Тане Буткевич [24] Письмо от 23 февраля 1904 г. Все цитаты из писем Дурылина Татьяне Андреевне Буткевич (1887–1983. В замужестве с 1913 года — Сидоровой) приводятся по рукописным оригиналам, хранящимся в НИОР РГБ. Ф. 599. К. 4. Ед. хр. 36. Переписка длилась с 1904 по 1954 год. Татьяна Андреевна начала систематизировать письма Дурылина и приступила к воспоминаниям о нём в 1955 году. Тогда же она написала Ирине Алексеевне Комиссаровой (1899–1976): «Серёжины письма ранних годов — целая сокровищница изумительных мыслей, тонких чувствований, глубоких переживаний. Они бесценны не только для уяснения и понимания всего внутреннего пути, который проделал С. Н., но и как характеристика всего нашего поколения» (Письмо от 24 июня 1955 г. // РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Ед. хр. 1820). Татьяна Андреевна оставалась единственным близким другом Дурылина с гимназических лет и до его смерти. Она стала искусствоведом, работала в ГМИИ, в Академии архитектуры СССР и часто помогала Сергею Николаевичу, добывая нужные справки и делая выписки для его работ. .

Таня — дочь врача, заведующего Измайловской земской больницей Андрея Степановича Буткевича, заступившего на эту должность после смерти предшественника — К. М. Языкова — отца Миши. До недавнего времени Андрей Степанович, как и брат его, разделял взгляды толстовцев. Лев Николаевич Толстой бывал у них на хуторе в Русанове. А в 1903–1904 годах Буткевич получал из-за границы нелегальную литературу. Её читали вслух в кругу семьи и приходившим друзьям. Серёжу Дурылина в дом Буткевичей на Благуше привёл его друг и одноклассник Миша Языков. Под духовным руководством Андрея Степановича друзья приобщались к революционным идеям, мечтали о великих социальных переменах. Гимназисты создали по примеру взрослых свою революционную организацию, устраивали диспуты, «бурлили, шумели», составляли тексты прокламаций и расклеивали их по переулкам и закоулкам. Таня принимала в этом участие. Она пишет в своих воспоминаниях: «В то время не было человека, мало-мальски порядочного, честного и здравомыслящего, который не горел бы негодованием против всех неурядиц, творившихся на войне (с Японией. — В. Т.), и не желал бы коренного преобразования нашего политического строя» [25] Буткевич Т. А. Воспоминания о Сергее Николаевиче Дурылине. 1903–1916 // МДМД. MA. КП-611/28. С. 6. Не опубликованы. Все ссылки даются по этому экземпляру (далее — Буткевич Т. А. Воспоминания). .

После смерти Мишиного отца Языковы уехали в Рязань. Сергей Дурылин жил там у них летами 1903–1905 годов, «входил» в народную жизнь и «жалел, жалел, как жалели народники». В 1904–1907 годах за разные «формы жаления» подвергался множеству обысков и трижды сидел в тюрьме месяцами. Мягкий, тихий, весь ушедший в себя худенький мальчик Серёжа подчинялся волевому, властному красавцу Мише. Но когда Мишу — участника боевой дружины арестовали в 1905 году и ему грозил расстрел, то тихий Серёжа проник в часть — место Мишиного заключения — с одеждой для него и сумел вывести его. Для такого поступка нужно было иметь мужество и самообладание.

В 1905-м А. С. Буткевича арестовали и через год выслали из России. Таня уехала с ним. В России начались репрессии, усилился полицейский режим, политические организации были разгромлены, их члены посажены в тюрьмы. Распалась и гимназическая организация, в которой участвовали С. Н. Дурылин, Т. А. Буткевич и их товарищи.

Сергей Дурылин очень остро переживал крушение надежд на обновление России и наступление царства Разума и Справедливости. Он ведь жил и дышал этими надеждами и ожиданиями, сам принимал посильное участие в приближении этого царства. И вдруг всё рухнуло. Он впал в депрессию. В письме А. С. Буткевичу в Женеву Дурылин пишет: «У меня сейчас перо валится из рук, и так продолжается уже давно… Могу только читать, но не всё: экономические книги вызывают тошноту, политика скуку и полное отвращение… Читаю кое-что по философии, по искусству и литературе. Задумал сам ряд работ. Одну большую — из области педагогики, другую — по истории литературы» [26] Там же. С. 12. .Так невольно Дурылин наметил основные линии своего творчества на ближайшие годы.

Спасаясь от тяжёлых дум, душевной пустоты, он сел в поезд и уехал в свою первую поездку по Русскому Северу. В 1906 году он побывал в Олонецкой губернии — стране лесов, озёр и валунов, в Архангельске, поездил по островам Белого моря, подышал морем, соснами и свободой. На Соловках, прочитав в монастырских книгах о ссыльных «нераскаявшихся» раскольниках, был поражён твёрдостью их веры. В Русский Север и его жителей он влюбился на всю оставшуюся жизнь. Здесь чистое хранилище национальной природы и народных традиций. «Здесь тихий ангел пролетел над землёю и водами — и утихло раз навсегда злое мирское волнение» [27] МДМД. MA. Фонд С. Н. Дурылина. КП-611/28. Л. 62. .