Виктория Торопова - Сергей Дурылин: Самостояние

У Дурылина есть стихотворение «Московская речь», написанное в 1926 году:

«Каждая эпоха, очевидно, имеет свой язык — и свой словарь, — пишет Дурылин Марии Степановне Волошиной. — У Макса он очень богат, а не всем по плечу словесное богатство. <���…> Недавно после беседы о Гоголе один юноша спросил меня: „А кто это был откупщик?“ Он не понимал целую фигуру у Гоголя. <���…> Нет откупщиков — и, значит, непонятен целый образ у Гоголя. У Гоголя!» [437] РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Ед. хр. 325.

В 1947–1948 годах Дурылин был членом Правительственной комиссии по празднованию 125-летнего юбилея А. Н. Островского. В связи с этим юбилеем, кроме статей и докладов, подготовки к печати текстов пьес драматурга, вступительных статей к ним, Дурылин написал книгу «А. Н. Островский. Очерк жизни и творчества» (1949). В этих и других работах об Островском Дурылин устанавливает творческую и жизненную связь между литературной природой пьес и их воплощением на сцене, показывает, как требования театра, сцены отражались в самом творческом процессе работы драматурга над пьесами.

Тщательно собирая свой архив, Дурылин, записывая свои «памятки», и других побуждал писать воспоминания, сохранять и систематизировать материалы о своей жизни, знаменательных событиях, свидетелями которых они были, о встречах с интересными людьми. Ведь люди уходят, а с ними исчезают точные приметы их времени, жизненные свидетельства эпохи, «живая старина». П. П. Перцова он уговаривает написать воспоминания о его дяде Эрасте Петровиче Перцове — известном литераторе XIX века, знакомце Пушкина, о М. В. Нестерове, о Вл. Соловьёве, Лермонтове и обещает заплатить за них. Просит писать «в любой форме», так как «это пишется навсегда, а не для редактора» [438] Письма Дурылина П. П. Перцову 1943 года // РГАЛИ. Ф. 1796. Оп. 1. Ед: хр. 128, 129. . Актёров просит изложить, как умеют, историю создания ведущих ролей и постановки значительных спектаклей, писать «памятью сердца» всё, что вспомнилось. Обухову просит писать о себе, Н. А. Прахова [439] Николай Адрианович Прахов (1873–1954) — художник, искусствовед. Сын историка искусства, художественного критика Адриана Викторовича Прахова (1846–1916). Близкий знакомый и корреспондент Дурылина. — о тех, кто бывал в их доме: Врубеле, Васнецове, Нестерове… В письме Н. А. Прахову от 4 декабря 1954 года Сергей Николаевич приводит любимые им, часто встречающиеся в его записях строки Пушкина:

И продолжает: «И ещё более радуюсь, когда мы извлекаем из собственной памяти сердца это былое и оставляем его в наследство потомкам» [440] Цит. по: Померанцева Г. Е. Биография в потоке времени. ЖЗЛ: замыслы и воплощения серии. М.: Книга, 1987. С 238 .

По инициативе Дурылина и при его поддержке Нестеров писал воспоминания и очерки о современниках, из которых впоследствии составилась книга «Давние дни», вышедшая первым изданием в конце 1941 года. Дурылин помогал отбирать для неё очерки и вёл корректуру.

Закончив в Болшеве монографию о Нестерове, Дурылин понимает, что написана она не так, как хотелось и как надо бы. Но и эта, подвергнутая самоцензуре редакция вряд ли увидит свет. «Я окончил книгу о М. В. Нестерове, — сообщает он в 1945-м в письме П. П. Перцову. — В ней 1400 ремингтонных страниц. Какая бы ни ожидала её судьба, я сделал то, что хотелось всегда Михаилу Васильевичу — написал книгу о нём, начав её — легко сказать! — в 1923 году!» [441] РГАЛИ. Ф. 1796. Оп. 1. Ед. хр. 129. В рукопись Сергей Николаевич вложил листок с такой записью:

ПОСВЯЩАЕТСЯ ИРИНЕ АЛЕКСЕЕВНЕ КОМИССАРОВОЙ-ДУРЫЛИНОЙ

В этот труд о МИХАИЛЕ ВАСИЛЬЕВИЧЕ НЕСТЕРОВЕ, горячо тебя любившем и глубоко уважавшем, вложено тобою столько любви, заботы и всяческой помощи, что если б не было тебя около писавшего эту книгу, не было бы и этой книги. Твоё имя должно поэтому стоять на первой её странице, — и с твоим именем должна эта книга идти в жизнь.

Более счастливая судьба у другой монографии Дурылина — «Мария Николаевна Ермолова», вышедшей к столетию артистки. С юности восторженный поклонник гениальной актрисы, он помнил рассказы своей мамы о маленькой Машеньке — ученице балетного училища, с которой она тогда познакомилась. Василий Алексеевич Кутанов — отец Анастасии Васильевны — был первой скрипкой в оркестре мецената Шиловского и «обладал ходами в мир театральный». Не разрешив Настеньке учиться в балетном училище, он разрешал ей бывать там на репетициях. Был он знаком и с отцом актрисы — Н. Д. Ермоловым, суфлёром Малого театра. Собранный за многие годы материал о великой Ермоловой составил более двадцати папок. «Невозможно перечесть тех устных сообщений, бесед, разъяснений, наблюдений, посвящённых Ермоловой, которыми обогащена эта книга благодаря заботе друзей и знакомых великой артистки», — отметил Дурылин в предисловии к книге. Сохранилась копия его письма Александре Александровне Яблочкиной, с благодарностью за письмо-воспоминание и подарок — афишу Ермоловой. Многочисленные статьи, доклады, речи Дурылина на юбилеях вылились в фундаментальный труд, написанный живо, эмоционально, получивший единодушную признательность читателей, критиков, собратий по науке и до сих пор не утративший своей ценности. За монографию «Мария Николаевна Ермолова» Дурылин получил премию Академии наук СССР. Сергей Николаевич посвятил книгу памяти своей матери. Успел Сергей Николаевич подготовить сборник «Мария Николаевна Ермолова. Письма. Из литературного наследия. Воспоминания современников», который вышел через год после его смерти.

Участвует Дурылин и в коллективных изданиях Института мировой литературы, Института истории искусств, Академии наук СССР, где публикуются его комментарии к письмам Гоголя, Ермоловой, Щепкина; пишет для многотомной «Истории русского театра» разделы о Крылове, Пушкине, Гоголе, Лермонтове, ряд глав для «Истории советского театра»… Коллеги по Институту истории искусств АН СССР отмечали, что Дурылин составил такой развёрнутый план сложнейшего тома истории русского театра XIX века, что работать по нему было уже легко.