Николай Голушко - В спецслужбах трех государств

В соответствии с указанием НКВД СССР от 30 января 1937 года категория лиц, подлежащих репрессиям на Украине, значительно увеличилась за счет членов антибольшевистских партий, прежних царских чиновников, жандармов, участников казацко-белогвардейских повстанческих организаций, сектантских и церковных активистов, а также уголовников, бандитов, воров-рецидивистов. В 1937 году в органы НКВД поступила телеграмма наркома Ежова, согласно которой подлежали аресту и расстрелу через «тройки» кулаки и уголовные преступники, бежавшие из лагерей или ссылок. Для НКВД Украины устанавливался лимит на арест 28 800 граждан (к расстрелу — 8000).

По личной просьбе Леплевского лимит на расстрел был увеличен на 4200 человек. Руководство НКВД Украины, как всегда, шло с опережением.

11 августа 1937 года Ежов издал указание, в соответствии с которым на Украине была проведена этническая чистка лиц польской национальности, обвинявшихся в сотрудничестве с польской разведкой, в шпионской, террористической и фашистско-повстанческой деятельности. Я знакомился с некоторыми подобными делами по арестам поляков в Житомирской области. С применением физического воздействия обвиняемые лица признавались в связях с польской разведкой, подготовке подрывов мостов в случае войны и т. д. Обычно один подозреваемый под пытками признавался, затем оговаривал своих знакомых или односельчан, и те подпадали под каток репрессий.

20 декабря 1937 года отмечалась 20-я годовщина органов государственной безопасности. В газетах воспевался «великий всенародный праздник», публиковались приветствия чекистам Украины, «которые под руководством товарища Леплевского разгромили контрреволюционные, правотроцкистские и националистические гнезда наемников фашизма». В приветственном слове чекистам Косиор произнес: «Я не знаю, какое сердце честного советского гражданина не пылает любовью к Народному комиссариату внутренних дел, к их славным работникам».

Однако к концу 1937 года от ряда сотрудников поступили заявления о том, что Леплевский в 1920-х годах защищал платформу Троцкого, был карьеристом, дружил с врагом народа Балицким. По утверждению Ежова, Леплевский утратил доверие ЦК партии большевиков за свои грубые действия, так как его работа носила бессистемный характер и «ударяла по одиночкам». И это обвинение предъявлялось человеку, при котором аресты граждан в республике увеличились по сравнению с временами Балицкого более чем в три раза.

В апреле 1938 года Леплевского арестовали по тем же кошмарным обвинениям, которые он сам предъявлял сотням и тысячам: его обвинили в участии в антисоветской троцкистской организации, сделали из него руководителя враждебного «заговора НКВД в Украине». 28 июля того же года Военной коллегией Верховного суда СССР И. Леплевский приговорен к высшей мере наказания и расстрелян. Не реабилитирован. Вместе с ним погибли его ближайшие соратники-чекисты по службе в Киеве и Москве.

В это же время продолжались репрессии среди руководящего состава НКВД. В мае 1938 года покончил жизнь самоубийством начальник УНКВД по Московской области В. Каруцкий. Атмосфера в столичном органе госбезопасности была такова, что только за один 1938 год сменилось шесть начальников Московского управления.

В начале 1938 года на должность наркома внутренних дел Украинской ССР Ежов рекомендовал Александра Ивановича Успенского. В отличие от предшественников — Балицкого и Леплевского — он ранее не имел какого-либо отношения к республике.

Родился Успенский в Тульской губернии в семье лесника. Окончил два класса духовного училища в Туле. В органы ВЧК пришел в 1920 году на должность уездного секретного уполномоченного ЧК. Затем работал в органах ВЧК Тулы, Урала, Московской области. Судьба баловала чекиста Успенского. В молодом возрасте, в 25 лет, он уже стал начальником экономического отдела ОГПУ по Уралу, в 1931 году был переведен на аналогичную должность в ГПУ Московской области. В столице он сумел сблизиться со многими руководителями подразделений центрального аппарата, которые способствовали его дальнейшему росту по службе. В 1935 году Успенский — заместитель коменданта Московского Кремля по внутренней охране.

Когда в 1937 году арестовали наркома СССР Ягоду, Успенский не без успеха начал выдавать себя за жертву, пострадавшую от беззакония последнего. На самом деле «пострадавший» — типичный представитель ежовской гвардии. Он пользовался расположением наркома Ежова и не раз доказывал ему свою преданность, выполняя деликатные поручения большой важности. Так, в марте 1937 года перед назначением начальником управления НКВД Оренбургской области Ежов в доверительном разговоре поставил перед ним задачу: «Не считаясь с жертвами, нанести полный оперативный удар по местным кадрам. Да, могут быть и случайности. Но лес рубят — щепки летят. Имей в виду, в практике НКВД это неизбежно. Главное, что требуется от тебя, это показать эффективность своей работы, блеснуть внушительной цифрой арестов». И Успенский с особым рвением проводил репрессии, что отметили в самом Кремле. В Оренбурге было сфальсифицирован ряд громких политических дел, в их числе дело о мифической белогвардейской организации, имевшей войсковую структуру. За пять месяцев его «работы» в небольшой по численности населения области было арестовано свыше трех тысяч человек, из них половина расстреляна.

В 1937 году Оренбург посетил секретарь ЦК Андрей Жданов, которому показалось, что в этой области арестов «врагов народа» проводится недостаточно, о чем он телеграфировал Сталину. Волна репрессий в этой крестьянской, далекой от революционных потрясений области усилилась: только по спискам Успенского было дополнительно арестовано еще около 600 человек во главе с первым секретарем обкома ВКП(б) Митрофановым.

В связи с назначением на ответственную должность наркома внутренних дел Украинской ССР Успенского пригласили на беседу к И. Сталину. Вождь прежде всего поинтересовался прошлыми отношениями Успенского с арестованным «врагом народа» Ягодой. Успенский клялся в чистоте перед коммунистической партией, органами безопасности, а бывший нарком Ягода, дескать, ему не всегда доверял и даже подвергал травле. Сталин пожелал успехов в руководстве органами безопасности Украины.

Нарком внутренних дел Ежов порадовался за своего выдвиженца. «Теперь можно ничего не бояться. Тебе доверяет сам товарищ Сталин», — наставлял он новоиспеченного руководителя органов госбезопасности Украины. Вместе с бригадой сотрудников центрального аппарата НКВД Ежов выехал в Киев для представления украинским чекистам своего ставленника. В последующем Успенский так охарактеризовал визит Ежова в столицу республики: «В Киеве каждый из этой бригады занимался тем, что подбирал материалы для арестов, причем материалы тут же докладывались Ежову и тот в пьяном виде, не читая и даже не ознакомившись с краткими справками, санкционировал аресты. Особенно отличался в этом отношении Листенгурт (в феврале — апреле 1938 года исполняющий обязанности начальника особого отдела НКВД Украины), который ставил перед Ежовым вопрос об аресте военных… Тогда же я получил от Ежова санкцию на арест 36 тысяч человек с правом судить их решением тройки НКВД Украины». Как известно, на Украине продолжались массовые репрессии, а тут нарком Успенский получает такой подарок — карт-бланш на аресты и расстрелы от самого Ежова. Успенский не преминул этим воспользоваться, масштабы репрессий при нем все увеличивались. Этот период характеризуется резким ужесточением карательной политики, когда почти все арестованные приговаривались к высшей мере наказания.