Николай Голушко - В спецслужбах трех государств

Согласно этому решению советского руководства, в республику вернулись более 60 человек, отбывавших наказание за враждебные социалистическому строю действия. Вскоре многие из них нарушили данное государству слово и возобновили конспиративную антиобщественную деятельность. Наиболее влиятельные из них стали лидерами оппозиционного движения, продолжили обработку своих единомышленников на основе идей национализма и сепаратизма, создания альтернативных КПСС политических партий и движений.

Органы КГБ республики не скрывали своего отношения к нарушителям слова. В частности, я выступил в республиканской прессе: «…среди освобожденных остаются люди, которые по-прежнему продолжают ориентироваться на установки западных подрывных центров, блокироваться с политическими экстремистами и националистами в других регионах страны, инспирируют проведение антиобщественных акций. Их поведение зачастую приобретает демагогический и провокационный характер, особенно в попытках предстать в качестве неких «новоявленных лидеров оппозиции», «борцов» за национальные интересы и «самостийную Украину». Некоторые спекулятивно пытаются выдавать себя за «жертв застойного периода». Нередко их требования и призывы направлены против задач, решаемых сейчас в стране и республике».

Нетрудно понять и нас, служителей закона, что несоблюдением своих обязательств перед государством эти лица внесли тогда дисгармонию в гражданское общество.

Я могу поделиться некоторыми своими «секретными» наблюдениями, которые вынес из ознакомления со статистикой ведущихся разработок конкретных граждан. Для огромной республики инспираторов антиобщественной деятельности было немного. В восточных областных управлениях КГБ серьезные оперативные дела на подобную категорию лиц отсутствовали: просто не было нарушителей закона, заслуживающих нашего оперативного внимания. Но, как показала дальнейшая жизнь, опасность для будущего нашего государства будет исходить с неожиданной стороны.

Несмотря на относительно благоприятную общественно-политическую обстановку, в КГБ не наблюдалось благодушия и недооценки возможных рисков для безопасности республики. В подписанном мною отчете в Москву и ЦК КПУ о работе КГБ Украинской ССР за 1987 год содержался предостерегающий вывод: «Более скоординированный и ухищренный характер приобрела враждебная деятельность зарубежных антисоветских, особенно оуновских, центров, усилилось подстрекательство националистических элементов против существующего на Украине государственного и общественного строя с конечной целью ее «отрыва от СССР» и образования «самостоятельного украинского государства». В период пика горбачевской перестройки это был крайне настораживающий вывод.

Завершение первого года пребывания на Украине оказалось для меня исключительно памятным. Оно совпало с датой 70-летия создания ВЧК — КГБ (20 декабря 1987 года), которое праздновалось органами государственной безопасности по всей стране. Тогда же мною было дано первое интервью с заголовком «Не создавать врагов там, где их нет» республиканской газете.

Накануне юбилея Щербицкий сказал мне, что на торжественное собрание в Москве собирается пойти Горбачев, но выступать перед чекистами не будет. «А я, — сказал он, — на заседании Политбюро ЦК заявил, что пойду в коллектив своего республиканского КГБ и там выступлю. Подготовьте мне тезисы на три-пять минут». Я ответил, что с участием его помощника Валерия Врублевского такое выступление подготовлено. И поинтересовался: «Почему же Горбачев не собирается выступить перед сотрудниками центрального аппарата в Москве?» Щербицкий помедлил с ответом, закурил (это он делал, как правило, в напряженные минуты) и произнес: «Ну, вы Горбачева еще узнаете…» Впервые так откровенно сказанные Щербицким слова о Генеральном секретаре ЦК КПСС заставили задуматься.

Щербицкий сдержал обещание: в день 70-летия органов КГБ обратился к сотрудникам Комитета с приветствием. По его оценке, в последнее время заметно изменился стиль работы, улучшился морально-психологический климат коллектива, повысилась информированность ЦК, правительства и партийных органов в областях. Оторвавшись от текста, сказал, что его личные опасения в связи с назначением нового председателя КГБ исчезли, и добавил несколько приятных для меня фраз. Это являлось свидетельством доверия к моим делам и начинаниям, без чего трудно было работать в союзной республике.

Мне удалось упросить Щербицкого остаться на праздничный концерт, который подготовила наша художественная самодеятельность. Вспоминаю, когда украинские песни исполнял майор Анатолий Сахно, Щербицкий восхищался и не верил, что поет талантливый оперативный работник, а не профессиональный артист.

К большому сожалению, это была его последняя встреча с сотрудниками КГБ республики.

Я намеренно так подробно остановился на 1987 годе, когда с мая начал работать под руководством Владимира Васильевича Щербицкого. Длительное время я чувствовал его пристальное внимание, он присматривался ко мне. На начальном этапе между нами сложились сугубо деловые отношения, сказывался огромный политический авторитет Щербицкого и разница в нашем жизненном опыте и возрасте.

Первый секретарь ЦК Компартии Украины, по существу, являлся моим постоянным политическим руководителем. Такова была специфика положения органов государственной безопасности во всех союзных республиках: кроме Щербицкого, никто в ЦК или правительстве не имел права решать принципиальные вопросы и знать сугубо секретные оперативные моменты в деятельности КГБ.

В союзных республиках без установления председателем КГБ нормальных и принципиальных отношений с руководством ЦК работать приходилось нелегко. Органы КГБ были союзно-республиканского, двойного подчинения, и неумение строить взаимоотношения с партийными инстанциями всегда отражалось на положении главы КГБ, особенно если он не из местных кадров, а заезжий. Не редкими были примеры, когда по этой причине в союзных республиках менялись председатели.

К моему удовлетворению, рабочие отношения с Щербицким, как я считаю, сложились. На семейную дружбу я не напрашивался, ее не было. По всем вопросам я находил его поддержку, в частности при определении принципиальной позиции КГБ по проблемам пресечения антиобщественной деятельности экстремистов и применения «карательных» функций.

В условиях острой политической обстановки Щербицкий на самом высоком общесоюзном и республиканском уровне высказывал свое позитивное отношение к демократическим процессам. Так, на пленуме ЦК КПУ в апреле 1988 года в своем выступлении подчеркивал, что коммунистическая партия «решительно за гласность, за демократизацию». Он призывал партийные органы на местах обращать внимание на весь комплекс проблем, прежде всего на повышение экономического роста, духовное обновление, развитие национальной культуры, полнее учитывать общественный интерес к историческому наследию, так называемым белым пятнам в истории.