Александр Крылов - Сибирские полки на германском фронте в годы Первой Мировой войны

9-я рота под командованием штабс-капитана Скворцова воевала в составе 3-го батальона 3-го Барнаульского полка. В наградном деле Ф. Скворцова (1919 г.) записано, что он был убит в бою с красноармейцами во время штурма села Таборы Пермской губернии 8 марта 1919 г. Посмертно представлен полковником Камбалиным к производству в чин капитана за то, что «в бою 8 марта у с. Таборского, командуя ротой, в атаке укрепленной неприятельской позиции, под губительным ружейным и пулеметным огнем противника, проявил исключительное мужество и отвагу, идя впереди своей роты и запечатлев своей смертью любовь и преданность Родине» [171].

Согласно записи в Метрической книге Успенского собора г. Оханска, 7 марта 1919 г. [172]были отпеты и захоронены прапорщик Третьяков Иван, подпоручик Носков Яков, подпоручик Сухов Дмитрий и капитан Скворцов Федор, а также рядовые Лунин Иван, Кациенко Иван, Гетин Василий и Ширинкин Петр.

Спустя много десятилетий после окончания Гражданской войны краевед из г. Оханска Александр Викторович Ширинкин записал рассказ местного старожила Павла Соснина, который подростком присутствовал в 1919 г. на отпевании и похоронах Федора Скворцова и его однополчан. Тогда же П. Соснин, сохранивший память о похоронах офицера, у которого «вся грудь была в крестах», указал А.В. Ширинкину место расположения захоронений. Так стало известно место погребения Федора Скворцова у Успенского собора на высоком берегу Камы. Остальные были похоронены рядом, в общей братской могиле. Отпевали и хоронили протоирей Л. Знаменский, священник Воронцов и дьякон Окулов.

После отступления армии Колчака и восстановления в Оханске Советской власти кресты над могилами были снесены, дьякон Окулов расстрелян. Большевики закрыли Успенский собор, его здание использовалось в хозяйственных целях, к концу 1980-х гг. оно находилось в полуразрушенном состоянии. После возвращения Успенского собора Русской Православной церкви началось его восстановление.

Установление креста на могиле Полного Георгиевского кавалера Федора Скворцова. Оханск, 2012 г.

19 мая 2012 г. на месте захоронения Федора Лукьяновича Скворцова вновь был установлен православный крест. В настоящее время усилиями местных краеведов, духовенства и общественности у Успенского собора г. Оханска сооружается мемориал в память жертв Гражданской войны и воинов русской армии. Одним из этих воинов был воевавший на Германском фронте в 1914–1917 гг. потомок беломестных казаков Шацка и Лысых Гор, Полный Георгиевский кавалер, кавалер многих российских боевых орденов сибирский стрелок Федор Лукьянович Скворцов.

Как московский коллекционер А. Коптелов память о Первой мировой войне сберегает

Москвич Алексей Николаевич Коптелов, инженер, выпускник МИИТа, в недавнем прошлом предприниматель, коллекционером слывёт знающим и страстным. Его можно увидеть на многих европейских «блошиных» рынках, где можно найти все: от ржавого гвоздя вековой давности до ордена.

Недавняя поездка Алексея связана с одним из районов Восточной Европы, где во время Первой мировой войны ровно год, с августа 1914-го по август 1915 года, шли тяжелейшие позиционные бои.

Металлом, оставшимся от двух мировых войн, а также от наполеоновского еще нашествия, та земля наполнена под завязку. Копатели аккуратно и умело обращаются с находками, профессионально чистят и отмывают их от следов крови, земли и времени, отчетливо представляя себе, что знатоки будут часами сидеть с лупой над каждой пуговицей или кусочком металла с цифрами и буковками, который может обозначать часть, в которой служил офицер или солдат. А это уже история. Марш-броски, бои, окопы, военные карты с разноцветными хищными стрелами, жизнь и смерть и наших с вами родных, и родственников наших бывших военных противников.

В той земле много русского…

Интерес к исторической науке возник у Алексея Коптелова еще в школе. Повезло с учителем истории – Павлом Павловичем Панкиным, тогда еще совсем молодым человеком.

Школа № 28, что на улице Гарибальди в Москве, умела учить! Рассказывая про Бородинское сражение, Павел Павлович мог попросить учеников принести из дома солдатиков, и ребята на уроках моделировали бой на Бородинском поле. Учитель подходил к делу творчески, давал много дополнительного материала, и ребятам становилось интересно учиться. Мальчикам, конечно, больше нравилась военная история, чем история искусств. А у Алексея дома была еще давняя традиция рассказывать о жизни дедов и прадедов, что принято далеко не в каждой семье. Биографии многих из предков связаны с Первой мировой войной.

– Мой прадед, отец матери моего отца, – унтер-офицер Сергей Прокопьевич Холин, живший в Сухиничском уезде Калужской губернии, по рассказам моего отца, был кавалером Георгиевского креста IV степени, – рассказывает Алексей Николаевич. – Второй предок, фотография которого сохранилась, – это отец моего дяди, значит, мой двоюродный дед. Его звали Мезенцев Кузьма Тарасович, он происходил из Ливенского уезда Орловской губернии и был, судя по погонам, тоже унтер-офицером, имел Георгиевские кресты разных степеней, медаль «За храбрость» с изображением Николая II и почетный знак «За веру, царя и Отечество». Мой родной дед по отцу Коптелов Филипп Никифорович, 1892 года рождения, тоже успел повоевать солдатом в Первую мировую, его призвали из Михайловского уезда Рязанской губернии. Во время Великой Отечественной войны дедушка был

машинистом, водил поезда на фронт, награжден орденом Ленина. Да и бабушка по маме тоже имела отношение к Первой мировой: ее, совсем маленькую, вместе со всей ее семьей эвакуировали из Польши на Алтай из района боевых действий, потом она, полька, так и осталась в России, в Челябинске, вышла замуж, родила маму…

У многих ребят, учеников историка Павла Панкина, в том числе и у Алексея, история стала любимым предметом.

До сих пор Алексей Николаевич не пройдет мимо хорошей старой карты, любит перелистывать такие же старые географические атласы, где география сама собой соединяется с историей.

Несколько лет назад ему очень повезло: в Измайлове, на знаменитой «блошке», он нашел на развале и тут же купил хорошо сохранившийся план Варшавы 1914 года на русском языке, естественно, оригинал. На нем есть еще Московская, Санкт-Петербургская улицы…

Так случилось, что Алексею ребенком довелось несколько лет находиться между Москвой и Центральной Азией, жить в Кабуле, где в Афгано-советской транспортной компании работал вице-президентом его отец. Апрельская революция, штурм президентского дворца (впрочем, они в ту ночь не знали, кто штурмовал тот «оплот власти»), ввод наших войск – всё это происходило на глазах у Алеши. Началась полномасштабная война, о которой в советской прессе стали писать правду далеко не сразу. У его школьных товарищей погибали отцы. В его сознании складывалось определенное отношение к войне: и интерес, и неприятие. Но только не безразличие! Алексей начинал понимать, что любая война, даже «локальная», – это всегда трагедия, резко меняющая жизнь страны и каждого. И если мы не можем предотвратить ее, убивающую тысячи и тысячи тысяч людей, то должны помнить о ней в назидание потомкам, не отбрасывая даже пряжки от ремня из прошлого – единственное порой, что осталось нам на память о жившем некогда человеке.