Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения

Макфол — это специалист по подрывным операциям. Он блестяще знает Россию, знает русский язык, знает русское сознание, он изучал русские народные сказки, он занимался русской антропологией.

А. Самсонова: — Обернитесь. Вот вы посмотрите: вы Госдеп начали поддерживать и сразу кардиограмма как вверх поползла.

А. Проханов: — Да?

А. Самсонова: — Да. Вот правда. Вы мне не верите? Слушайте, вы обернулись — она упала (смеется).

А. Проханов: — Вы ее смахнули. Значит, повторяю: Макфол — это специалист высокого класса, он принадлежит к той новой культуре воздействия на противника, которая исключает немедленное или прямое применение огнестрельного оружия. И его заявления, его встречи с оппозицией, его контакты явные, неявные со множеством неправительственных организаций свидетельствуют о том, что Россия всегда была под очень мощным внешним воздействием, а сейчас началась очередная новая фаза таких спецопераций против России, в которые включился дипломат. Ну, это нормально. Дипломаты и должны включаться в спецоперации. Вообще, в странах пребывания дипломат концентрирует у себя разведки, аналитические службы, службы прикрытия, службы общения с диссидентами, с оппозицией. В этом смысле Макфол — блистательный дипломат, это такой сын Госдепа, которому удалось подчинить себе, по существу, весь мир или почти весь мир.

А. Самсонова: — Теперь поддержите российский МИД.

А. Проханов: — Российский МИД во главе с замечательным дипломатом советской школы Лавровым (я как-то назвал его даже то ли старым львом, то ли очень мудрым лисом), он делает все, что в его силах. А в его силах все больше и больше. Он делает все, чтобы вырваться из-под этого тяжкого бремени внешнего управления Россией, которое установилось у нас с 1991 года. И надо сказать, что Россия преуспела.

Вот, повторяю, я только что вернулся с Ближнего Востока и общался там не только с моими друзьями из «Хезболлы», я общался с дипломатами, с людьми культуры Ближнего Востока. Все они отмечают, что у России появилась абсолютно новая, очень мощная роль в мире на Ближнем Востоке. И они поддерживают усиление этой роли. Они, кстати, связывают усиление этой роли как с Путиным, так и с тем, что русское сознание возвращается на пути православия. Они очень рады усилению православной церкви, прекрасно понимают те угрозы, которые таятся в этом усилении для самой православной церкви.

А. Самсонова: — Мне кажется, нужно такой лозунг общий сделать: «Фундаменталисты всего мира, объединяйтесь».

А. Проханов: — Этот лозунг давно брошен газетой «Завтра». И перед вами тот фундаменталист, который старается втянуть в сферу своего влияния весь остальной мир, в том числе и вас. Иногда мне это удается, иногда вы, как козочка, у которой на шее такой деревянный треугольничек, сопротивляетесь. Но, в общем-то, вы имейте в виду, общаясь со мной, вы уже в сфере моего влияния.

А. Самсонова: — Я про козочку с треугольником не очень поняла.

А. Проханов: — Не очень поняли?

А. Самсонова: — Нет.

А. Проханов: — Ну, вы не жили никогда в деревне. Козочкам, которые хотят проникнуть в огород фундаменталистов сквозь забор, на шею привязывают такой треугольничек. Когда они просовывают головы, треугольничек мешает им пролезть. Но все равно голова-то ваша уже в моем огороде.

А. Самсонова: — И то верно. Слушайте, задерживают третий день подряд людей, которые принимали участие 6 мая в митинге на Болотной площади. Происходит это примерно так. Ночью в квартиру врываются ОМОН или спецназ, или кто-то еще, кладет на пол людей, увозит их на Петровку, 38, на следующий день — суд. Духанину, девушку-анархистку… Вы, кстати, как к анархистам относитесь?

А. Проханов: Я знаю, что уже примерно 50 тысяч из тех, кто выступал на Болотной, прошли через это страшное дело. Вот я сейчас ехал, все дома взорваны, ОМОН бесчинствует, все лежат там на полу в домах, всех тащат в автозаки. Конечно, это ужасно. Ужасно. Этот зверский ОМОН. Я говорил, что у нас в Москве омонодефицит.

А. Самсонова: Ну так вот. Этих людей судят и, возможно, им грозит до 10 лет лишения свободы.

А. Проханов: — Наш суд — самый справедливый и гуманный суд в мире. Я думаю, что они выйдут на свободу героями.

А. Самсонова: — Вас не трогает эта история?

А. Проханов: — Меня не трогает судьба Болотной площади. Меня трогает судьба моей отчизны, моих соотечественников. Меня не трогает судьба этого взбесившегося среднего класса. Понимаете, один за другим рушатся мифы. Один из мифов, которым нас кормили в течение всех 90-х, да и поздних годов, говорит о том, что средний класс — это залог устойчивости государства. Давайте вскормим средний класс…

А. Самсонова: — Слушайте, ну какой средний класс? Одной — 18 лет (этой Духаниной). Она вообще не средний класс никакой, поверьте.

А. Проханов: — Давайте вскормим средний класс, и у нас наступит стабильность традиционная.

А. Самсонова: — А, я вспомнила! Вас же судьба отдельного человека вообще не волнует, вы же мыслите категориями, поэтому бесполезно вас спрашивать про Андрея Барабанова и Александру Духанину.

А. Проханов: — Нет, меня не волнует судьба отдельного человека, но меня волнует судьба мира в целом и самой маленькой клеточки, из которой состоит этот отдельный человек. У меня микро— и макроотношение к человечеству.

А. Самсонова: — А, ну тогда давайте на микроуровень все-таки спустимся.

А. Проханов: — Ну, на микроуровне то, что с ней происходит, незаметно. Клеточка, в которой сосредоточен ее социальный протестантизм и ее анархическая сущность, не заметила, что эту клеточку положили на пол.

А. Самсонова: — Хорошо. Вас беспокоят больше… Я слышала, вы про ОМОН начали говорить. Вот про ОМОН волшебная история. Одним омоновцам, которые…

А. Проханов: — Амон? Царство Амона? Или как?

А. Самсонова: — Да-да-да, именно о них.

А. Проханов: — Амон.

А. Самсонова: — Одним дали квартиры в Москве за то, что они участвовали вот в этих ожесточенных боях. А сегодня в социальных сетях появилась история другого омоновца, героя, который сражался в Чечне и получил разные боевые награды. Но, к сожалению, потом был сильно ранен и вот сейчас пытаются с помощью Яндекс-кошелька собрать деньги на его лечение. Кто важнее для нашего государства, собственно?