Александр Проханов - Я русский солдат! Годы сражения

А. Проханов: — Нет, я не спартаковец. Я — журавлевец.

О. Журавлёва — Хорошо. Договорились. Есть еще один такой вопрос. Все империи заканчиваются распадом. Вы согласитесь? История вас этому учит?

А. Проханов: — Распадом кончаются все общества, в том числе и республики.

О. Журавлёва — Так вот вы к чему призываете? К империи, которая распадется…

А. Проханов: — …или к республике, которая распадется.

О. Журавлёва — Вы считаете, что республики распадаются?

А. Проханов: — Или к семье, которая распадется.

О. Журавлёва — Ну, не все семьи распадаются.

А. Проханов: — Или к человечеству, которое погибнет. Я призываю к той идеальной форме, к которой стремится человечество, я призываю к империи. Я призываю к империи, к которой стремится Евросоюз, он почти создал эту империю, которая на глазах у нас распадается. Я призываю к созданию империи, которой является Китай со своими сложными этническими вкраплениями. Израиль, мечтающий об империи.

О. Журавлёва — А недостаточно той империи, которая есть сейчас?

А. Проханов: — Нет. Нет, недостаточно, потому что сегодняшняя российская империя — она межеумочная, она недостроенная. Империя — это помимо синтеза идей, народов, культур, еще синтез пространств, это очень сложная геополитика. А сегодняшняя Россия геополитически беспомощна. Поэтому трещит Кавказ. Вот эти камни, которые были, как драгоценные самоцветы, встроены в имперскую диадему кавказскую, которые соседствовали с грузинским бриллиантом, с армянским изумрудом, с азербайджанским сапфиром — все эти камни расшатаны. Поэтому геополитическое пространство сегодняшней России абсолютно рыхлое и дохлое. И евразийская идея, которую продекламировал Путин и которая является, по существу, прообразом будущего великого евразийского государства или царства — это, конечно, огромная геополитическая задача. Кто ее будет реализовывать — вопрос. Это очень важно. Но на самом деле, конечно, сегодняшняя Россия является империей, но неполноценной и недостаточной, ее нужно достраивать.

О. Журавлёва — Достаточно ресурсов, чтобы хотя бы в этой империи навести какую-то структуру, какой-то порядок? Вы сами говорите, что она слишком рыхлая.

А. Проханов: — Я думаю, что этих ресурсов достаточно при так называемом мобилизационном проекте, который предусматривает в себе и концентрацию воли, концентрацию этой идеологии.

Ресурсов всегда хватает и их всегда очень мало. Этих ресурсов почти не было у Сингапура, который превратился в потрясающую страну благодаря воле лидера и мобилизации всего народа на поставленную задачу.

О. Журавлёва — Но Сингапур не сравним по масштабам, нет? Тоже, в общем, не империя, прямо скажем.

А. Проханов: — Причем здесь империя? Я вам говорю, что ресурсы не исчисляются просто баррелями нефти или длиной железных дорог. Ресурсы, например, это воля, в том числе и национальная воля консолидированного, мобилизованного народа. Это самый главный ресурс.

О. Журавлёва — Неужели достаточно может быть воли, я не знаю там, одного или нескольких человек, чтобы покрыть такие огромные пространства? Это воля должна из разных точек появиться. Она какая-то должна быть общая.

А. Проханов: — Это уже другой вопрос, пускай это будет общая воля. Но здесь нет воли ни у одного человека достаточной, ни у всех, населяющих наше пространство. Потому что весь наш народ находится в состоянии демобилизованном. Либеральная победа в 1991 году продолжалась через колоссальную деструкцию, которая разрушила и продолжает разрушать национальное сознание, демобилизует народ, расчленяет его, ссорит его.

О. Журавлёва — А под словом «либералы» что понимаете?

А. Проханов: — Примерно то же, что и вы.

О. Журавлёва — Да? А вот Ют пишет: «Назовите хотя бы одного либерала, кроме Александра Второго». Вот для него есть один либерал, Александр Второй. А для вас?

А. Проханов: — А для них Александр Второй — либерал? А Александр Проханов в таком случае кто такой?

О. Журавлёва — Вот тоже интересно.

А. Проханов: — Ну да. Но сейчас не будем выяснять, кто такой Александр Проханов.

О. Журавлёва — Ну, я вас слушаю, я понимаю, что либералы — это плохо.

А. Проханов: — Либералы — это просто что-то очень мерзкое. Для русского государства это традиционно страшное, сокрушительное, гнусное, разрушающее все базовые основы, традиционное сознание, разрушающее вот эти коды национальные, отказывающее русскому народу в его мессианстве, в его истории, называющее русских людей «перхотью», говорящее, что русская история — это тупиковая…

О. Журавлёва — Я от вас первый раз слышу эту формулировку. Интересно.

А. Проханов: — Да? Ну вот мотайте на ус. Намотайте на ус.

О. Журавлёва — Вот мы и выяснили, кто здесь либерал.

А. Проханов: — Намотайте на ус. Я, конечно.

О. Журавлёва — Так. Я обижаю… Александр Андреевич, я обижаю вас? Я больше не буду вас обижать.

А. Проханов: — Вы? Нет, вы меня не обижаете. Но вы меня огорчаете.

О. Журавлёва — Ну, я уж как могу.

А. Проханов: — Вы меня огорчаете, как бы сказать, ну, своим, можно сказать, легкомыслием и поверхностностью. Мы с вами могли бы очень интересно поговорить о политологии современной. А вы как-то… Перед вами Сократ, а вы Сократа спрашиваете, как завязывать туфли бантиками…

О. Журавлёва — Шнурки.

А. Проханов: — Чулки, например, да.

О. Журавлёва — Да. Вы знаете, вас тут спрашивают. Тоже, может быть, смешной вопрос задает Дыбенко, но вы уж извините: «А кто у нас главнее, судья или прокурор? Когда прокурор просит 4 года, судья дает 8». Вот кто здесь больший либерал, по-вашему? На самом деле, конечно, удивительные истории у нас в судебной системе происходят. Там либералы засели? Скажите.

А. Проханов: — А почему вот те люди, которые спрашивают у меня, порой это, в основном, дураки? Вот я не знаю, почему?

О. Журавлёва — А зачем вы сейчас обидели человека?

А. Проханов: — А зачем человек задает мне эти крети-нические вопросы? Кто у нас важнее, папа или мама?

О. Журавлёва — Вот скажите, в судебной системе у нас…