Сергей Есин - Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

Но вернусь к подписанию Хартии. Во время процедуры Степашин сказал: "Россия — страна хотя и демократическая, но византийская". Ловко! Я замечательно выписываю фразы. Во-вторых: "Мы пошли по традиционному русскому пути — я не о национальности, а о стране говорю". Ну, потом были еще высказывания, в частности, той же Марининой: "У приличной писательницы должен быть один муж и один издатель". Сидящий в президиуме Ю. Поляков, который даже в торжественной обстановке не может удержаться от полемики (кстати, я такой же!), сказал: "На фоне персонифицированных издательских проектов теряется сама литература". Не литература, а проекты. Вполне правильная мысль. Среди премированных книг, томов, изданий, роскошных альбомов литература действительно может уйти в сторону. Интересно (и опять мы здесь с Поляковым схожи), что он себя писателем не называл в своей речи, а только — литератором.

В институте, куда я приехал к обеду, опять занимался нашей армянской девушкой, имя и фамилия которой Астхик Симонян, на этот раз перезванивался с кем-то из армянского парламента, из министерства высшего образования. Потом написал письмо уже в наше министерство. По сути дела, меня страшно смущает одно: ей 33 года, о ее драматургии надо судить как о драматургии взрослого драматурга. И есть ощущение, что не учиться она сюда приехала, а завязывать связи, печататься, жить, — впрочем, не будем увлекаться.

Вечером поехал на гала-концерт и вручение премий по итогам ежегодного национального конкурса "Книга года". Это в концертном зале России. Сам концерт, в который было вкраплено представление книг, был достаточно провинциален, меня особенно удивило большое лазерное зрелище вначале — какие-то облака… Я подумал: "На сколько это потянуло?". Что касается самого конкурса, то лучшая проза была у Аксенова, лучшая поэзия — у Мориц. С обоими этими номинантами я, пожалуй, согласен. Попутно скажу: еще на выставке встретил своего бывшего студента Гасина, уж забыл, как его зовут, он работает менеджером в издательстве "Время". Он-то и подарил мне прекрасную книжку поэзии Юнны Мориц с ее рисунками. Поэзия Мориц мне нравится, она ясна, точна, ее перестали любить собратья по крови и братья по демократии, потому что кое-что она в их адрес, на основании собственного опыта, высказала. Интересно не только, кто награжден, но и кто представляет. Поэзию представлял С. Филатов, прозу — В. Сеславинский. Бестселлером года оказались не Робски и Акунин, а переводной антихристианский роман Брауна "Код да Винчи". Честно говоря, это смешно: почему победителем должен быть иностранец? Наградили также 6 томов писем Тютчева и при этом сказали доброе слово о новых переводах с французского его стихов В. Костровым. Собственно говоря, почти всё. Обещанный всем Денис Мацуев не играл. Владислав Пьявко с компанией, его парад теноров, был, как всегда, интересен. Мюзик-холл Платона Равинского — это парад кукол Барби, столько длинных ног, столько перьев. Когда профессионально танцуют дети — как в народном ансамбле "Калинка", — я искренне этих детей жалею, потому что детский энтузиазм эксплуатируется тут взрослыми, и мне это, откровенно говоря, претит.

Жуткий день, не делал зарядку, ничего для себя. У B.C. опять температура.

8 сентября, четверг. К девяти часам поехал в ВАК, где встретился с Николаем Ивановичем Загузовым. Еще накануне СП. сказал мне, что весь напряг с моей диссертацией в МГПУ разрешился. Я объясняю это очень просто. Сначала всем казалось, что идет блатная диссертация. Потом заглянули в текст, обнаружили, что работа сделана на основе нескольких книг, по крайней мере добросовестно, и угомонились, хотя по отношению к подобным людям трудно сказать, что им стало стыдно. Я рассказал Ник. Ив. всю эту ситуацию в Педуниверситете, он ответил, что знает таких любителей помариновать, почваниться. (Фамилии не вписываю, и я называл и мне называли). Обещал помочь с журналом, сказал, что, несмотря на то что у меня нет статьи в реферированном журнале, ВАК мою диссертацию как докторскую примет. Немного поговорили о жизни. В общем, было интересно.

А на работе узнал, что последовала новая атака из Армении — на этот раз письмо от председателя Союза писателей. Но выявилась совершенно потрясающая подробность: оказывается, наша абитуриентка не только молодой автор и член Союза писателей Армении, но и выпускница Ереванского государственного института театра и кино. Значит, девочка начала свое пребывание в Москве с обмана: написала в приемной комиссии документ об окончании какого-то технического училища, а это лишь среднее образование. Значит, понимала, что совершает что-то не вполне законное. По крайней мере, с точки зрения наших российских порядков. Друзья, получайте ответ:

Председателю СП Армении

Л.З. Ананяну

Уважаемый Левон Захарович!

Я в двойственном положении: с одной стороны, мы прочли пьесу Астхик Симонян; пьеса неважная, отзывы на нее написали два наших преподавателя, профессор и доцент. Пьесу эту прочел также семинар драматургии, в который мы предполагали определить Астхик. Студенты отнеслись к пьесе с большой иронией. Я тоже посмотрел пьесу, и она не вызвала у меня энтузиазма. Как Вы понимаете, здесь подход дифференцированный: одно дело 18-19-летний молодой человек, начинающий свою карьеру писателя, другой — уже достаточно взрослый драматург, перешагнувший 30-летний рубеж. Это, так сказать, диспозиция, как я уже написал — с одной стороны. С другой стороны, меня забомбардировали звонками из Армении: из парламента, из министерства образования, из Союза писателей. Как мне поступить? Творческий вуз держится на определенных принципах, и главный из них — необходимый уровень способностей, позволяющий поддерживать общую атмосферу. Поступившись этими принципами единожды, почему бы не превратить творческий вуз в некое административное учреждение, — я надеюсь, Вы меня понимаете. Среди прочих обстоятельств я имею в виду еще и то, что средний возраст первого курса этого года — 18 лет. Каким образом в эту среду внедрить человека старше всех ребят чуть ли не вдвое?

Допускаю, уважаемый Левой Захарович, что мы все ошиблись, отказав уважаемой госпоже Симонян. Но разве все мы заканчивали Лытынститут? Я сам окончил Московский государственный университет, и это не помешало мне стать писателем; Василий Павлович Аксенов окончил медицинский институт; Владимир Семенович Макании — физико-математический факультет университета. Я называю писателей не последнего ряда.

Теперь следующее. В своем письме Вы пишете, что Астхик Симонян — выпускница Ереванского института театра и кино. Это, кстати, уважаемая г-жа Симонян от нас скрыла. А, собственно, чему мы можем ее научить у нас? Мне кажется, ей теперь надо идти в аспирантуру и продолжать свое базовое образование. Прочитав Ваше письмо, уважаемый Левой Захарович, я вообще перестал что-либо понимать: есть ГИТИС, есть аспирантура ГИТИСа. А вот если бы Вы прислали нам молодого способного человека, которому надо начинать жизнь, карьеру — мы были бы рады, и, если мне не изменяет память, наш институт закончили в свое время несколько писателей из Вашей прекрасной республики — это Метаксэ Погосян, Паруйр Севак, Майя Ай-Артян и некоторые другие. Уверяю Вас, уважаемый Левой Захарович, что мы с радостью продолжим этот ряд.