Сергей Есин - Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

У гостя очень правильные и точные мысли относительно армии и людей в форме. Я рассказал о своем племяннике-полковнике, который за 600 рублей сутки стоит на нашей проходной и, как сторож, открывает ворота. С.В. огласил цифры: пять с половиной миллионов людей в России носят погоны. Это не только армия, но и таможня, прокуратура и проч. Такого количества людей в форме не может прокормить ни одна страна в мире, это вторая статья по расходам. А мы все говорим только о реформе в армии! Привел пример с реформой советской армии: после того, как Советы победили, Троцкий, возглавлявший армию, увидел в двадцатые годы, что прокормить её невозможно, — и она была сокращена сразу в десять раз. Еще: в США три высших военных учреждения, три военные академии по родам войск: море, воздух, земля. У нас — 28 академий.

И, наконец, последнее. Точка зрения Степашина на писательское мастерство — он же недаром президент Книжного союза: "Пишите искренне, — советует он. — Если вы верите себе, всегда найдется ваш читатель".

На встречу со Степашиным пришел Куняев. Интересно, что для бывшего премьер-министра это фамилия знакома, читал. Станислав Юрьевич принес мне два за этот год номера "Нашего современника" с моими дневниками. Когда, уже дома, я решил посмотреть, как сокращен вдвое против первоначального текст для журнальной публикации — мы с С.Ю. об этом договаривались, — невольно принялся читать, не в силах оторваться: то ли потому, что это моя жизнь, то ли потому, что это воспоминания о совсем недавно улетевшем времени. Похоже, по массе я дотягиваю до Теляковского. Как бы хотелось бросить писание дневника, но не могу, затянуло.

Еще утром была М.В.Зоркая — я давал ей прочесть "Марбург" — и сказала, что роман очень интересный. Подобное мне по телефону сказал и Леня Колпаков. Это подтверждение того, что я и сам чувствую. Специально даю на читку людям, которые в литературе, да и в жизни, не соврут. Сегодня же утром один экземпляр отослал в "Новый мир", другой — в "Октябрь", Барметовой. Теперь я, как охотник в засаде: в какой форме будут отказывать?

15 февраля, вторник. Сегодня, как всегда, семинар. Обсуждали труды двух девочек — Морозовой и Юргеневой. По этим, еще ученическим, работам можно сказать, что это довольно серьезно. Меня, конечно, немного смущает, что уже середина 3-го курса, а мои студенты так и не могут выйти на масштаб. Приехали еще две иркутские девочки.

Жизнь замечательно интересна, интересней, чем это можно предположить. Уже второй день читаю роман "Фрида" о последней любовнице Троцкого. Мне особенно это интересно, так как я бывал в Мехико в музее Троцкого и в музее художницы Фриды Кало. Роман, написан чисто, автор — специалист по Мексике, и хорошо показывает подлинный материал. А его очень много, так как сохранились дневники. Для меня самое главное — подробности того времени, знание Троцкого, его жизнь, его мысли. И все, оказывается, не так прямолинейно, как мы себе представляем. Вот, например, такая мысль Троцкого, вызванная в известной мере досадой и полемикой: если бы не Сталин (или — Советы?), возможно, Гитлер не пришел бы к власти. Он считает, что несколько пассивное отношение к войне в Испании со стороны Советского Союза повлияло на приход к власти Франко. Это, конечно, не абсолютно, но как один из векторов проблемы рассматривать можно.

16 февраля, среда. Первый день начала работать дипломная сессия. Защищались девушки из семинара Рекемчука. При всем своеобразии выбора А. Е. молодец и большинство своих студентов доводит. Из пятерых трое получили "отлично": Маранцева, Поплавская и С…….Так же как и девочки из моего семинара, они выжимают литературу из своей собственной тонкой натуры. Их как бы и не интересует внешний мир, исключение составляет, пожалуй, только Воронцова, написавшая о поездке в Индию с родителями в качестве туристов. Здесь произошло некоторое отстранение от материала, возникли возможности вариаций со словом.

Некоторую дискуссию вызвала дипломная работа Анны Маранцевой. Я помню эту девочку, пять лет назад поступившую на платное отделение. После 1 курса А.Е. хотел ее исключить, я заступался, она осталась. Руководителя, видимо, смущала тематика ее произведений: она работает более чем стриптизершей где-то в ночном клубе, в чужую жизнь я не полезу, но об этом, собственно говоря, и написаны её рассказы. Я всегда думаю, что очень трудно через "я" пропускать и самую серьезную лексику, и вообще стереоскопию мира. Тем не мене диплом приняли, хотя довольно резко о нем сказал Самид Агаев — он еще залез в интернет (по следам повести) и обнаружил, что там есть две фотографии — на одной достаточно обнаженная девочка, на другой — ее отношение, обнаженное же чувствование по рассказам дипломной работы. Кстати, речь Агаева вызвала аплодисменты. Его мысль: не всегда девушка поступает так из-за социального момента. Я посмотрел и другие кадры Анны, девочка она редчайшей молодости и красоты, но меня интересует, где здесь натура, а где реклама, стремление во что бы то ни стало и вопреки всему пробиться. Думаю, девочка понимает, что литературных возможностей у нее не очень много. Таким образом я тоже влез в эту маленькую литературную склоку и вспомнил, что и стиль и тематика Маранцевой очень напоминают стиль и тематику целого ряда учеников и учениц А.Е.: М.Шараповой, Р.Сенчина, покойной Евы Датновой, вот теперь и Маранцева так пишет. Александр Евсеевич по поводу каждой своей ученицы говорит, что это — абсолютное явление. Но мне кажется, что и в подобной тематике, и в подобной лексике писателю развиваться очень трудно.

Вечером прочел большую статью, вернее доклад, который Михалков вроде бы произнес на исполкоме. Мне было тем более интересно, что я сопоставил это с тем, что мне рассказал по телефону Сорокин. История повторяется. Оказывается, утром Михалков с какими-то плотными ребятишками появился у здания и пытался войти в него. Да, закон есть закон, но сейчас надо войти, взять власть, а уже потом начнут действовать законы. Пока там кого-то пускали, кого-то не пускали, состоялась летучая пресс-конференция. Одни адвокаты против других адвокатов, одни знающие люди против других знающих. Выяснилось, что и 900 тысяч долларов, о которых Михалков пишет в своей статье, нашлись, и другие обстоятельства не так однозначны. Обе стороны сейчас идут на разные ухищрения. Я даже думаю, что на один день мне придется отложить поездку в Ленинград: пускай там открывают без меня, а я утром, с поезда, поеду прямо на просмотр.

17 февраля, четверг. Утром, как и договаривались, был у Кондратова. Если функционально, то, к сожалению, денег у С.А. не взял, книги будут, скорее всего, в понедельник, так что на машине их отправить не удастся, придется везти на поезде. Оказывается, не только я растяпа: в конце разговора Сергей стал искать ключи от сейфа и установил, что они потеряны. Меня волнует не столько то, что деньги он обещает прислать завтра, сколько именно потеря ключей — я знаю цену этим мелким несчастьям, которые закрывают горизонты жизни.