Анатолий Ведерников - Религиозные судьбы великих людей русской национальной культуры

Епископ провинциальной епархии Воронежской, удаленной от шумных и блестящих столиц Русского государства, святитель Тихон был поставлен Промыслом Божиим в непосредственную близость к простому народу. И это было не случайно. Он, будучи сыном многосемейного и бедного дьячка Новгородской епархии, с самого раннего возраста вытерпел все невзгоды нищего и голодного люда и практически познал жизнь бедного простонародья. Мать, обремененная семьей и материальной нуждой, уже собралась отдать мальчика Тимофея в работники к ямщику, но старший брат его, бедный причетник, принял в нем участие и дал ему возможность выучиться грамоте, а потом на последние свои копейки включил Тимофея в Новгородскую семинарию. Трудно приходилось четырнадцатилетнему Тимофею: дома он должен был зарабатывать на хлеб, нанимаясь в поденщики к богатому мужику, а в семинарии нанимался к огородникам копать гряды, пока не попал в благодетельную бурсу. Но и в бурсе было плохо: давали только хлеб и приют. Он вынужден был продавать половину своей хлебной порции, чтобы на вырученные деньги купить свечечку для занятий. Товарищи смеялись над его усердием к занятиям и над его отоптанными лаптями. Найдут, бывало, эти лапти под его койкой и начнут ими махать на него с припевом: «Величаем тя…»

Так прошли годы его семинарского курса, затем в его жизни как лучшего воспитанника следовали учительство и монашество, к которому он чувствовал внутреннее призвание, и затем обычное движение по учительским и монашеским степеням вплоть до архимандритства и семинарской ректуры в Твери. Но и на такой служебной высоте он не забыл своей прежней жизни и остался простым человеком, другом народа, прибежищем всех голодных и холодных. Шесть книг «Об истинном христианстве», которые остались памятником его преподавания в Тверской семинарии, показывают, что его здравый, прямой и практический ум не был испорчен господствовавшей в то время схоластикой и не приучился к пустой игре в одну диалектику. Каждая страница этих книг говорит, что он менее всего стремился показывать читателям красоту слога и искусство диалектической изощренности, а всегда имел в виду лишь выяснить взятую для изучения богословскую мысль по разуму Православной Церкви, выяснить как можно короче, доступнее для всех, даже для самых простых слушателей, и, кроме того, сделать эту мысль началом их жизни и деятельности.

Один из биографов святителя Тихона говорит: «Недолго пробыл святитель в Твери и скоро был призван на высшее служение в сане епископа. Еще по указу Елизаветы Петровны в 1761 году он был рукоположен во епископа города Кексгольма и Ладоги, викария Новгородской епархии. В Новгороде с немалым смущением встретили его товарищи по семинарии, которые уже были священниками и диаконами. Многие из них вспоминали, как они неразумно смеялись над его лаптями, и теперь со смущением представлялись своему владыке. Но Тихон встретил их кротко и, улыбаясь, напомнил им детство: “Вы, братцы, махали на меня тогда отопками, а теперь будете махать кадилами”».

Через один год и три месяца новгородского епископства святителю Тихону неожиданно пришлось переехать в Петербург. Вскоре после вступления на престол Екатерина II назначила святителя Тихона на освободившуюся Воронежскую кафедру, на которой он проработал четыре года семь месяцев. Но и в этот короткий срок он принес своей пастве огромную пользу. «Пастырь предобрый, учитель златословесный, скорбных утешителю и недугующих безмездный врач» – так прославляет святителя Тихона Святая Церковь.

Лишенный материальных средств к благоукрашению храмов своей епархии, святитель Тихон употребил богодарованные ему силы духа и благодати на созидание и украшение живых храмов Божиих в сердцах своей паствы. Застав епархию в большом беспорядке, святитель Тихон не щадил своих трудов для улучшения нравов и обычаев своей паствы:

а) заводил училищные курсы для детей бедного духовенства, заботился о просвещении и самого духовенства и старался поднять его из того унижения, в котором оно находилось;

б) требовал от чиновников консистории уважения к духовным лицам и вовсе не применял суровых и унизительных наказаний для провинившихся;

в) защищал духовенство от своеволия различных казацких начальств и других светских лиц;

г) ввел в своей епархии сказывание катехизических поучений, говорил поучения сам и издавал сочинения для народа;

д) ходил в тюрьмы и притоны бедности со словом утешения, назидания и помощи, на которую тратил все свое достояние;

е) боролся с остатками языческих обрядов в народе.

Двери его дома были открыты для всех. Приходящих к нему он принимал с любовью и радушием, внимательно выслушивал, помогал сиротам и нищим, утешал скорбящих, ходатайствовал за обиженных и притесняемых. Архипастырь Воронежский как бы возродил в своей личности и жизни черты славного древнехристианского пастырства в духе великих вселенских учителей и святителей.

Но по слабому здоровью святитель Тихон должен был уйти от управления епархией на покой, который, однако, превратился для него в продолжение его плодотворного общественного служения. Пастырские и аскетические добродетели святителя Тихона с удалением его в Задонский монастырь не только не умалились, но достигли еще большего расцвета. Пятнадцать с лишком лет прожил святитель Тихон в Задонском монастыре простым иноком, предаваясь со всей строгостью подвигам Богомыслия, молитвы, поста, труда и смирения и не переставая служить делу спасения других душ. Он действовал в пользу Церкви и ближних душеспасительными своими писаниями и словесными наставлениями, делами милосердия и благотворения. Его слово никогда не расходилось с делом жизни, которая и была наиболее совершенным выражением его религиозной мысли.

Но и в слове своих творений, изданных им в период уединения в Задонском монастыре, он оставил нам такую сокровищницу духовного опыта и христианской мудрости, которая на все времена останется источником духовного просвещения для православных пастырей и для народа. «Своим богословским знаниям, – говорит его биограф, – он сумел придать глубокую жизненность и народность, сумел соединить свой аскетизм с замечательной практической деятельностью, строжайшую мораль по монастырским правилам – с живым пониманием всех человеческих слабостей и любовным к ним снисхождением, высокий нравственный идеал – с требованиями действительной жизни…»

Особенно замечательны следующие его творения: «Об истинном христианстве» – опыт его чтений в Тверской семинарии, «Сокровище духовное, от мира собираемое», «Слово покаяния» и др.

На примере его жизни мы еще раз можем убедиться в том, что Православная Церковь никогда не оскудевала светильниками духа и истины, которые, как великие звезды или планеты, притягивали к себе из народа и даже из русской интеллигенции многочисленных спутников, вносивших в общественную жизнь идеи, согретые верой во Христа и побуждавшие к воплощению Правды в самой жизни.