Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 2. 1895–1897

Примечание к статье 26-й «Наказа».

Понятно само собой, что получение пособия из штрафного капитала не лишает рабочего права требовать от фабриканта вознаграждения в случае, напр., увечья.

Таким образом, в Петербурге только в 1895 году приступлено к исполнению закона 1886 года о штрафах. А главный инспектор, г. Михайловский, о котором мы выше упоминали, говорил в 1893 году, что закон 1886 года «ныне исполняется в точности». – На этом маленьком примере мы видим, какую наглую ложь писал главный фабричный инспектор в книге, назначенной для ознакомления американцев с русскими фабричными порядками.

То есть печатные заявления, в которых самое прошение напечатано и оставлены белые места для того, чтобы вписать название фабрики, по какому случаю просят пособия, местожительство, подпись и т. п.

А о том, что такие обманы практикуются, рассказывает не кто иной, как фабричный инспектор Владимирской губернии, г. Микулин, в своей книге о новом законе 1886 г.

Такие расценки бывают и на петербургских фабриках; пишут, напр., что за такое-то количество товара рабочий получает от 20 до 50 копеек.

В печатном заявлении о пособии, которое, как мы говорили, разослано было по фабрикам и заводам Владимирским фабричным присутствием и которое представляет из себя наиболее удобное для рабочих применение «правил», – значится: «контора фабрики подпись руки и изложенное в заявлении удостоверяет, добавляя, что, по ее мнению, проситель заслуживает пособия в размере таком-то».

Значит, контора всегда может написать, даже и не объясняя причин, что «по ее мнению» проситель не заслуживает пособия.

Пособия будут получать не те, кто нуждается, а те, кто «заслуживает его по мнению фабрикантов».

Разъединяющей, создающей прислужничество, развивающей дурные нравы.

Закон этот составляет часть так называемых «особенных правил о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих». Эти «особенные правила» распространяются только на «местности, отличающиеся значительным развитием фабрично-заводской промышленности», которые мы укажем ниже в тексте.

Так! – Ред.

Иначе не поддерживалось бы господство первых над последними.

Продолжения в газете «Самарский Вестник» не последовало. – Ред.

Далее переписчиком, очевидно, не разобрано в оригинале несколько слов. Гектографированный текст содержит здесь слово « [* пропуск I *]», и затем следует отрывок фразы: «владычество безответств. чиновников, чем всякого вмешательства общества в правит, дела, чем охотнее представляет оно возможность [** пропуск II **]». Ред.

См. настоящий том, стр. 21–25. – Ред.

См. настоящий том, стр. 112. – Ред.

На этом обрывается имеющийся в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС гектографированный текст. Ред.

В рукописи не разобрано. Ред.

Рабочими. Ред.

В рукописи не разобрано. Ред.

В рукописи не разобрано. Ред.

В рукописи не разобрано. Ред.

В рукописи не разобрано. Ред.

Эфруси умер в 1897 г. Некролог его напечатан в мартовской книжке «Русск. Богатства» за 1897 г.

Вполне справедливо, что Сисмонди – не социалист, на что указывает Эфруси в начале статьи, повторяя сказанное Липпертом (см. «Handwörterbuch der Staatswissenschaften», V. Band, Artikel «Sismondi» von Lippert, Seite 678 («Словарь государственных наук», т. V, статья Липперта «Сисмонди», стр. 678. Ред.)).

Второе издание. Париж, 1827, 2 тома. Ред.

Гл. III, книга IV, т. I, стр. 342 и след. Ред.

Все дальнейшие цитаты, без особых указаний, относятся к указанному выше изданию «Nouveaux Principes».

Курсив здесь, как и везде в других местах, наш, если не оговорено противное.

Ibidem – там же. Ред.

Речь идет о марксизме. (Примечание автора к изданию 1908 г. Ред .)

Таким образом, создаются одновременно элементы и переменного капитала («свободный» рабочий) и постоянного; к последнему относятся те средства производства, от которых освобождается мелкий производитель.

Эфруси об этой части доктрины Сисмонди – о сокращении внутреннего рынка вследствие развития капитализма – не говорит ничего. Мы еще увидим много раз, что он опустил именно то, что наиболее рельефно характеризует точку зрения Сисмонди и отношение народничества к его учению.

Точнее: та часть прибыли, которая не идет на накопление.

Именно: Сисмонди сейчас только выделил капитал от дохода. Первый идет на производство, второй на потребление. Но ведь речь идет об обществе. А общество «потребляет» и основной капитал. Приведенное различие падает, и общественно-хозяйственный процесс, прекращающий «капитал для одного» в «доход для другого», остается невыясненным.

См. настоящий том, стр. 142–145. Ред.

И от которых благоразумно воздержались другие экономисты, повторявшие ошибку Ад. Смита.

См., напр., II, 456–457 и многие другие места. Ниже мы приведем их образчики, и читатель увидит, что даже способ выражения наших романтиков, вроде г. Н. – она, не отличается ни в чем от Сисмонди.

См. добавление к «Nouveaux Principes», 2-е издание, т. II: «Eclaircissements relatifs à la balance des consommations avec les productions» («Разъяснения, относящиеся к балансу потребления и производства». Ред.), где Сисмонди переводит и оспаривает статью ученика Рикардо (Мак-Куллоха), напечатанную в «Edinburgh Review» под названием: «Исследование вопроса, возрастает ли всегда способность потребления в обществе вместе с способностью производства» {141}.

Мы приводим здесь только суть новой теории, давшей это разрешение, предоставляя себе в другом месте изложить ее подробнее. См. «Das Kapital», П. Band, III. Abschnitt («Капитал», т. П, отдел III. {142} Ред. ). (Более подробное изложение см. в «Развитии капитализма», гл. I) {143}.

А именно так рассуждают наши народники-экономисты, гг. В. В. и Н. —он. Мы намеренно остановились выше с особенной подробностью на блужданиях Сисмонди около вопроса о производительном и личном потреблении, о предметах потребления и средствах производства (А. Смит подходил к различению их еще ближе, чем Сисмонди). Мы хотели показать читателю, что классические представители ошибочной теории чувствовали неудовлетворительность ее, видели противоречие и делали попытки выбраться из него. Наши же «самобытные» теоретики не только ничего не видят и не чувствуют, но даже не знают ни теории, ни истории вопроса, о котором так усердно разглагольствуют.