Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 5. Май-декабрь 1901

Еще более наглядным становится отмеченное нами явление, если взять более мелкое разделение групп. В предисловии к земледельческой статистике Дании за 1895 год («Danmarks Statistik etc. Danmarks Jordbrug». 4-de Raekke, Nr. 9, litra С [130]) составители дают такой расчет изменения в числе хозяйств по группам:

Увеличиваются, следовательно, такие карликовые хозяйства, которые либо посвящены специальным культурам, либо означают «хозяйства» наемных рабочих.

Этот вывод стоит отметить, потому что апологетическая профессорская «наука» склонна заключать из уменьшения среднего размера всех хозяйств вообще о побивании крупного производства мелким в земледелии. На деле мы видим прогресс самого крупного земледелия, устойчивость размеров хозяйства во всех группах, кроме самой мелкой, и дробление хозяйств в этой последней. Это дробление приходится приписать упадку и обнищанию мелкого земледелия: другое возможное объяснение, переход от агрикультуры в тесном смысле к скотоводству, не может быть принято относительно всех мельчайших хозяйств, ибо переход этот происходит во всех группах, как сейчас увидим. В такой стране, как Дания, для суждения о размерах хозяйства земледельцев гораздо важнее данные о скотоводстве, чем о площади земли, ибо на одной и той же площади возможны хозяйства разных размеров, когда скотоводство и молочное хозяйство развиваются особенно быстро.

Именно это явление и наблюдается, как известно, в Дании. «Процветание» датского сельского хозяйства зависит главным образом от быстрых успехов торгового скотоводства с вывозом молочных продуктов, мяса, яиц и т. д. в Англию. Здесь мы встречаемся с торжественным заявлением Пудора, что Дания «обязана колоссальным подъемом своего молочного хозяйства именно децентрализации своего скотоводства и скотоводческого хозяйства» (1. с, стр. 48, курсив Пудора). Неудивительно, что такое искажение фактов позволяет себе Пудор, чистейший торгаш по всей системе своих взглядов, абсолютно чуждый всякого понимания капиталистических противоречий. Но в высшей степени характерно, что за Пудором без критики плетется и мещанин Давид, но недоразумению числящийся в социалистах!

На деле именно Дания показывает нам особенно наглядно концентрацию скотоводства в капиталистической стране. Пудор мог прийти к обратному выводу только благодаря своему крайнему невежеству и извращению тех обрывков статистики, которые он приводит в своей книжонке. Пудор приводит – а Давид рабски повторяет – цифры, показывающие распределение всего числа скотоводческих хозяйств Дании по количеству скота. Выходит по Пудору, что 39,85 % всего числа имеющих скот хозяйств имеют только по 1–3 штуки, затем 29,12 % по 4–9 штук и т. д. Следовательно, заключает Пудор, большинство хозяйств – «мелкие»; «децентрализация» и т. д.

Во-первых, Пудор приводит неверные цифры. Это приходится отметить, ибо сей Пудор хвастливо заявляет, что в его труде можно найти все «новейшие» статистические данные, а ревизионисты «опровергают марксизм», ссылаясь на невежественных буржуазных кропателей. Во-вторых, и это главное, – прием аргументации Пудоров и Давидов слишком часто повторяется нашими кадетами {84}и народниками, чтобы не остановиться на нем. По такому приему рассуждения неизбежно придется заключить о «децентрализации» промышленности в самых передовых капиталистических странах, ибо везде и всегда процент мельчайших и мелких заведений наибольший, а процент крупных – ничтожный. Пудоры и Давиды забывают «мелочь»: сосредоточение преобладающей части всего производства в небольшой доле крупных предприятий.

Действительное распределение всего рогатого скота в Дании по последней переписи 15 июля 1898 г. было таково [131]:

Отсюда мы видим, какую роль в общем скотоводческом хозяйстве Дании играют многочисленные мелкие и немногочисленные крупные хозяйства, какова пресловутая «децентрализация» производства в «идеальной стране». Мелких хозяйств, с 1–3 штуками рогатого скота, 68 292, т. е. 37,9 % общего числа; у них 140 730 штук рогатого скота, т. е. всего 8 % общей суммы. Почти столько же, 133 802 штуки, т. е. 7,7 %, имеют 783 крупнейшие хозяева, 0,4 % общего числа хозяев. Первые имеют в среднем по 2 с небольшим штуки рогатого скота, т. е. явно недостаточное количество, при котором вести торговое скотоводство, сбывать молочные и мясные продукты можно только в ущерб собственному питанию (вспомним известные факты: масло продают, а себе покупают более дешевый маргарин и т. п.). Вторые имеют в среднем по 171 штуке рогатого скота. Это – крупнейшие капиталистические фермеры, «фабриканты» молока и мяса, «вожди» технического прогресса и всевозможных сельскохозяйственных союзов, которыми восторгаются мещанские поклонники «социального мира».

Если мы соединим вместе мелких и средних хозяев, то получим общее число владельцев до 9 штук рогатого скота – 121 875 хозяев, т. е. две трети общего числа хозяев (67,5 %). У них 450 984 штуки рогатого скота, т. е. четверть общей суммы (25,8 %). Почти столько же, именно 435 616 штук (25 %) имеют хозяева, владеющие 30 и более штуками, причем число этих хозяев 7931, т. е. 4,3 % всего числа хозяев. Хороша «децентрализация».

Сводя вышеприведенные мелкие деления датской статистики в три крупные группы, получаем:

Итак, три четверти всего скотоводческого хозяйства Дании сосредоточено в руках 58 766 хозяев, т. е. менее чем трети общего числа хозяев. Эта третья часть хозяев и извлекает львиную долю выгод из всего «процветания» капитализма в сельском хозяйстве Дании. При этом необходимо иметь в виду, что такой высокий процент зажиточных крестьян и богатых капиталистов (32,5 %, т. е. почти треть) получается благодаря искусственному приему расчета, удаляющему всех бесскотных хозяев. На деле этот процент гораздо ниже. Все число сельских хозяев Дании перепись 1895 года определила, как мы видели, в 265 982, а перепись скота 15 июля 1898 года считает общее число хозяев в 278 673. По отношению к этому действительному итогу всего числа сельских хозяев 58 766 зажиточных и богатых составят всего 21,1 %, т. е. всего пятую часть. Если безземельные «хозяева» составляют 12,4 % всего числа сельских хозяев Дании (1895 г.: 32 946 из 265 982), то бесскотные хозяева составляют 35,1 % всего числа сельских хозяев Дании, т. е. более трети (1898 г. – 98 032 из 278 673). Можно судить поэтому, какого сорта «социализм» господ Давидов, не замечающих, что капиталистическое процветание датского сельского хозяйства базируется на массовой пролетаризации сельского населения, на лишении средств производства массы «сельских хозяев».